И я пойду туда схожу, а то Пахома надо куда-то будет пристраивать. 
- Совет дала та в-в-ведьмарка.
- Так хорошо ж это! Ты ведьму слушайся, она плохого… - напустив важности, завёл Пахом.
- Сказала пиво пить! – выговорила-таки девка.
- Да ты что?! – подивился Пахом. – Как можно на такое девку подстрекать?! Была в нашей деревне баба… По началу втихаря пила, а потом о страхе божьем позабыв, стала на людях пить. Дети ей побоку, что муж голодный наплевать. Сама в такую страхолюдину превратилась: сморщилась яблоком печёным, руки трясутся, нос синий, голова дурная…
- Говорит, - ябедою пожаловалась девка, - пей по стакану тёплого пива с двумя ложками сметаны и с солью. А по другому никак! Куда мне деваться? Буду пить!
- Со сметаною? А соли сколько?
- Щепоть приказала сыпать. Сказала, что верное это средство, из немецкой слободы добытое.
- А ты хоть раз была в той слободе? Видала тамошних баб?
- Не-а, меня тятька туда не пускал ни разу, - ответ дала девка - простая душа.
- Так сходила бы, поглядела, прежде чем употреблять. Я б и сам с тобой пошёл, да в другой раз прогуляюсь.
- И правда! Сейчас и пойду!
- Только это… не употребляй сразу пива ихнего, приглядись к личинам.
- Будь спокоен, так и сделаю!
Поглядел Пахом в след худобе горемычной, вздохнул, про неё подумавши: «Вот уж кому маяться на роду написано али жить в божьих невестах».
И не мог он ведать тогда, что девка эта найдёт в той слободе счастье - принц иноземный, увидавши её из кареты, рассудок потеряет от любви. А потом и в жёны возьмёт простолюдинку. Вот вам и чудовность Божьих дел!
На венчании народ перешёптываться будет: что нашему мужику худо, то иноземцу добро.
Хорошо устроилась девка, говорили, что в самом Париже в нашу кралю повлюблялось народу тьма, а ещё больше пострелялось из-за неё на дуэлях.
