- С чего это все началось?- думал Мишель, сидя на открытой террасе кафе на Елисейских полях. Был солнечный прохладный осенний день. Публика, снующая мимо кафе, одета была так причудливо, что трудно определить какое сейчас время года. Кто в шубе, кто в плаще, кто в майке с короткими рукавами. Мимо Мишеля прошла пара: мужчина славянской внешности с бородой, светлыми глазами и стройная высокая женщина с короткой стрижкой в белой меховой курточке. Пробираясь между столиками, мужчина спросил женщину по-русски:
- Куда, теперь, в Лувр?
- Мужчина похож на меня, - отметил Мишель. "А женщина…, где-то я ее уже видел…".
В это время с улицы в кафе вошла женщина в преклонном возрасте. На ней был светлый трикотажный брючный костюм, сверху короткое свободного покроя пальто. Именно пальто привлекло внимание Мишеля, что-то с бешенной скоростью стало крутиться в голове… Ротонда. Этот фасон называется ротонда. И тогда Мишель увидел "точку отсчета".
+++
Было это лет 20 назад. Мишель должен был на неделю отправиться в командировку в Россию, на региональный семинар, где читал лекции по математическому обеспечению пользователям вычислительной техники, поставляемой в Советский Союз фирмой, на которой он работал в то время системным программистом. Ему очень не хотелось оставлять Юпраксию одну на целую неделю, поэтому он уговорил ее на неделю поехать к Натали. Особенно уговаривать не пришлось ни одну, ни другую, обе с воодушевлением восприняли эту идею. Договорились, что Мишель отвезет Юпраксию в субботу на машине, а в воскресенье утром вернется в Париж.
Жила Натали в Туре, на машине езды часа полтора. Их поездка совпала с забастовкой транспортников, что создало полную чехарду на улицах Парижа. Они тащились по набережной Монтебелло со скоростью 5 км\час. Юпраксия меланхолично рассматривала ряды книжных развалов.
- Дорогой, я выйду из машины и пройдусь. Пройду вперед и подожду тебя около моста. Думается мне, что я передвигаюсь с большей скоростью, чем наш авто, - с этими словами Юпраксия шустро выбралась из автомобиля. "Сзади выглядит как подросток", - подумал Мишель, наблюдая, как Юпраксия направляется к прилавкам букинистов. Высокая, стройная, короткий гарсон, длинная узкая юбка, элегантные модные туфли на каблуке, короткое вязаное пальто, собственного изготовления. Мишель знал от Юпраксии, что такой фасон пальто называется ротонда. На его взгляд, это было просто короткое пальто с широкими рукавами и широким низом. В это время движение слегка оживилось, Мишель потерял из виду Юпраксию.
Около моста Юпраксия оказалась все-таки раньше Мишеля, в руках у нее была книга.
- Ценное приобретение? - спросил Мишель, когда Юпраксия села в машину.
- Все относительно. Для меня - ценное .
Мишель посмотрел на название книги: "Русский лицевой Апокалипсис. Свод изображений из лицевых Апокалипсисов по русским рукописям с XVI в. по XIX". Автор Буслаев Ф.И.
- Ты решила переквалифицироваться и продолжить семейную традицию?
- Нет, конечно. Буслаев Федор Иванович сыграл значительную роль в жизни моего папы, твоего прадедушки. Когда я была маленькая, мы с папой часто приходили на эту набережную. Папа любил покопаться у букинистов. А когда мы проезжали мимо развалов, мне показалось, что я вижу папу, я даже вышла из машины из-за этого. Подошла к букинисту и сразу же увидела эту книгу. Мистика. - сказала Юпраксия.
- Чем занимался прадедушка, я ведь толком ничего об этом не знаю, - спросил Мишель.
- Последние годы папа занимался изучением коллекционеров и их коллекций. А в молодости он занимался изучением древнерусских икон, был хорошим экспертом. Кстати, у нас сохранился его архив. А часть архива сохранился благодаря моей няне, Манюше. Это тоже интересная история.
- Если бы ты не была такой лентяйкой, давно бы рассказала любимому внуку историю нашей семьи. Цитируешь, как Библию, то няню, то прадедушку, то еще кого-то, а к чему это относится, я понятия не имею. Надо было попасть в пробку, чтобы услышать что-то интересное. Ну-ка, рассказывай все, что помнишь, только системно, не перескакивай с одного на другое.

Глава 2 Прадед

- Отец моего папы, твой прапрадед - купец, родился в Пскове. Совсем юнным покинул отеческий дом и по торговым делам переехал в Москву. Вел крупную торговлю в России и Европе. В результате ему удалось приобрести крупное состояние, открыл свое издание и предался любимому занятию: изданию книг. Жил он со своей семьей в Лефортовской части, в Немецкой слободе. Дом был с огромным садом, который доходил до реки Яузы. Мне он казался настоящим дворцом, я его помню до сих пор - начала свой рассказ Юпраксия.

- На первом этаже располагалась библиотека, которая занимала два огромных зала. Как издатель мой дедушка поддерживал обширные связи с издателями С.Петербурга и Парижа, бывал в частых разъездах. Будучи владельцем обширной библиотеки, дедушка разрешал ей пользоваться многим. Среди посетителей были разные люди: литераторы, коллекционеры, торговцы книгами.

- В 1874 году родился мой папа, твой прадедушка, Алексей Михайлович. Был он на попечении няни из крепостных. Звали ее Маруся, но папа в детстве называл ее Манюша, так ее со временем стали звать все. Папа получал домашнее образование. Научился рано читать, была у него хорошая память, многое помнил наизусть. Развлечением детей никто не занимался, так что папа находил развлечение себе сам среди книг. В библиотеке было много книг с гравюрами, он таскал их в свою комнату, и рассматривал их часами. Когда он научился читать, то научил читать Манюшу. Он любил не только читать, но и воображать, что читает. Берет какую нибудь книгу, и делает вид, что читает. А сам сочиняет что-нибудь свое. "Читает" вслух Манюше. А потом скажет: "Возьми, Манюша, почитай. Очень интересная книга, я ее уже во второй раз читаю". А книга какая-нибудь зоологическая. Видят домашние, что Манюша читает, да и спросят: " Что, Манюша, интересная книга?". "Интересная, "- отвечает Манюша - "да все про червей да про червей".
В 1884 г. родилась Владлена, моя тетя, папина сестра. Через месяц после ее рождения бабушка моя, папина мама, умерла. Выходила Владлену все та же Манюша, которая была для папы и тети, как мать.

- В 90-е годы , не помню точно когда, папа поступает в Московский университет на историко-филологический факультет. Еще в студенческие годы принимает активное участие в деятельности Московского археологического общества. Буслаев Федор Иванович преподавал в Московском университете русскую словесность. Сам он владел многими языками, в том числе польским, древнееврейским, санскритом. О его лекциях по русской словесности ходили легенды. Когда папа учился в университете, Федор Иванович уже не преподавал, в это время он занимался научной деятельностью. Особенный интерес для него представляло изучение древнерусского изобразительного искусства, а в 1884 году был издана его книга, которую я сейчас держу в руках. Эта книга ему принесла мировую славу, а для папы она стала "настольной книгой" на старших курсах университета. В течение долгих лет собирал лицевые рукописи, книги с гравированными изображениями, гравюры, но наиболее известна его коллекция рукописей. Приобретал он рукописи большей частью в Москве, некоторые - путем обмена. Вот на этой почве и были знакомы мой дедушка-издатель с Федором Ивановичем. Дедушка хотел издать каталог коллекций Федора Ивановича. Не знаю всех деталей этой истории, но по рассказам папы, что-то не складывалось с изданием. В рукописном варианте описание коллекций было, Федор Иванович вел тщательные записи вновь приобретенных предметов. Тот, кто интересовался историей русской культуры, или кто хотел работать с его личными собраниями и библиотекой, мог к нему приходить по пятницам. В пятницу у него был "День открытых дверей". Так вот мой папа, будучи студентом , пользовался его библиотекой, бывал у него в доме не один раз. Умер Федор Иванович в 1897 году. Еще при жизни, года 3-4 до смерти, передал часть своей коллекции в Императорскую Публичную библиотеку, часть Московскому Публичному и Румянцевскому музеям. Была у Федора Ивановича небольшая, но значительная коллекция западноевропейских гравюр.

- Так вот, после смерти Федора Ивановича, дедушка решил вернуться к вопросу об издании каталога именно этой коллекции, почему-то он вел переговоры с издателем из С.-Петрбурга. Взяв весь необходимый материал, поехал в С.-Петербург. Остановился он в гостинице, а утром его нашли убитым. Преступника найти не удалось. Странным было то, что ни ценные вещи, ни деньги не пропали. Пропал только рукописный материал, который был в специальной папке, необходимый для издания каталога.
А дальнейшая судьба этой коллекции так и осталась неизвестной, хотя папа пытался найти ее концы.

- Господи, кому нужна какая-то папка с …, - удивился Мишель.

- Да, я поняла, что ты хочешь спросить. Вокруг и среди коллекционеров всегда крутилось много разных людей. Кто-то собирал рукописи, которые ему нужны были для исследований, как Федор Иванович. Со временем собиралась коллекция. Кто-то, коллекционируя предметы старины, вкладывал выгодно деньги таким способом. Кто-то делал деньги на том, что искал и перепродавал эти предметы.

- Хорошо, а что дальше было с твоим папой?

- В те годы коллекционирование - повальная страсть среди многих в окружении папы. Как я уже говорила, папа увлекается изучением древнерусского изобразительного искусства, иконопись одно из направлений, которым профессионально начал интересоваться в то время папа. Папа сводит знакомства с разными людьми в среде коллекционеров, следствием чего сформировал весьма критичное отношение к многим из них. "Коллекции лучше, чем их владельцы. Плохо для коллекций, когда владелец относится к своим сокровищам безответственно", - часто говорил папа. Я не всегда понимала, что папа имел в виду. Однажды папа рассказал такую историю:

Книжная торговля в Москве происходила где только можно, но везде имела свой особый, местный характер. Например, около университета торговали книгами серьезными, научными; у Александровского сада - романами. На Сухареве торговали всем: и книгами и античными вещами. Однажды на Сухаревке у ничем не примечательного торговца один из известных коллекционеров того времени приобрел стопку потрепанных листов. Оказалась Коллекция подлинных прописей XVIII- начала XIX в.: традиционные иконописные сюжеты, но были в них и отличия от привычных сюжетов. От бесценного клада осталась 10 часть. Для специалиста представляет редкий интерес. Понятие "редкость" для каждого имеет свое особенное значение, бывало, что наследники меняли настоящие редкости. Попадает такая редкость случайно к книжнику, который торгует у Александровского сада. Нет сбыта этой редкости на этом месте. Разбираются такие редкости на листочки, вяжутся в стопочки и продаются в овощные лавки по 3 копейки за фунт, для завертывания товара. Папа плохо относился к таким наследникам, считал, что владельцы должны были иметь каталоги своих коллекций, объяснять своим наследникам ценность коллекций, чтобы не попадали коллекции в случайные руки. Да и выгода для наследников при таком подходе больше. Рассказывал папа еще и о таких коллекционерах, которых он критиковал, которые любили заниматься реставрацией в кавычках.
Был в Москве один известный коллекционер "из старшего поколения", как говорил папа, который был владельцем обширной коллекции. Наиболее значительной была коллекция западно европейской живописи. Кстати, ценность этой коллекции сложно оценить. Но такой показательный факт: на склонности лет решил этот коллекционер продать эту коллекцию, устроил выставку в Париже. Успеха эта выставка не имела, все вернулось в Россию. Вообще-то был он преуспевающим предпринимателем, на пятом десятке лет увлекся коллекционированием. Бывало, приезжает из Парижа, привозит "новинку". "Зачем купил эту картину "- спрашивает кто-нибудь из знатоков. "Сам не знаю. Самому действует на нервы, не знаю, куда повесить. Но на аукционе сказали, что редкость". Получается, что купил не потому, что понравилась, а потому, что деньги хотел с выгодой вложить. Так вот о нем же. Была у этого коллекционера пагубная страсть - "реставрировать". Может убрать или пририсовать на картине что-нибудь по своему усмотрению. Или купит подсвечник из старой бронзы, разберет их, чтобы собрать по своему вкусу: розетку от одного подсвечника, подставку от другого.

Или еще. Один из знакомых - коллекционеров приобрел икону у старообрядца, довольно-таки аляповатую, но необычайно красивой композиции. Обратился к специалисту по расчистке, тот полил икону спиртом и поджег. После того, как соскоблил обоженный слой, выявилась другая интересная живопись XVII века. Вторая расчистка без огня сделала владельца обладателем образца псковских писем начала XVI века.

- Могла бы и еще вспомнить какие-то истории из этой серии, но буду рассказывать про папу.
............

Примечание автора: Это не конец главы, не хотела слишком длинный текст выкладывать.
Очень беспокоит 2-я глава (на предмет занудства).

Спасибо всем, кто найдет время прочитать и написать свои замечания.