Тяжелая, обитая железом дверь откатывается в сторону, а за ней - другая, обычная, деревянная, немного обшарпанная снизу, покрытая - когда-то - чистой светло-зеленой краской, теперь уже выцветшей и облупившейся местами. Дергаю на себя едва нашедшуюся в темноте ручку, и дверь со скрипом пружины, которая привинчена к ней, тяжело открывается.
- Ну что, добро пожаловать, дружище! - Тим, как всегда, шутит. Он любит шутить, это в его природе.
- А это единственный способ попасть сюда? - возникает у меня естественный вопрос. - То есть, ты каждый день ворочаешь эту тяжеленную дверь? Это что, противотанковая защита? - Я не шучу. В моей природе такого нет.
- Это пережиток прошлого века, конечно, не очень удобно, зато надежно. - Тимоти хитро улыбается, при этом глаза его щурятся настолько, что остаются видны только маленькие черные блестящие точки зрачков. Иногда от этой улыбки мне становится не по себе. - Если закрыть эту дверь снаружи, то изнутри ее уже не открыть, вот серьезный недочет. Ну что, пойдем дальше? Покажу рабочее место.
И мы идем дальше, поднимаемся по бесчисленным лестницам, спускаемся, проходим душные узкие коридоры, слабо освещенные низковольтными лампами. Снова поднимаемся, снова спускаемся. Лучше всякого лабиринта. Я чувствую, как подкатывает приступ паники. Стараюсь сдерживаться, глубоко дышу и не смотрю по сторонам.
- У вас тут не учат ориентироваться на местности? И карты на входе не выдают, действительно прошлый век, - мне не до шуток.
- Да расслабься, парень, стены давят что ли? Уже пришли.

***
- Это мое рабочее место, место токаря. Ты столько спрашивал, вот, любуйся.
По правде говоря, после предшествующей прогулки мне хотелось на свежий воздух, на открытое поле, где ветер, солнце, небо...
Невольно я начал оглядываться. Зачем-то взгляд мой устремился кверху, наверное, чтоб заметить, какой здесь высокий потолок. Возможно, выше бывает только на закрытых стадионах. Весь потолок, хотя в моем привычном понимании это не было потолком, был покрыт металлическими перекладинами, располагавшимися в виде сетки: одна часть перекладин шла под углом примерно 50 градусов к одной из стен, другая часть - перпендикулярно первой. Да, грандиозно. А если все это начнет падать?..
- Эй, бежим! Сейчас все рухнет к чертям!!! - В считанные секунды сердце мое забилось в четыре раза чаще, и мозг приготовился к худшему. Я хотел было бежать, сам не зная, куда. Я посмотрел на Тима. Он беззвучно хохотал, держась за живот и сгибаясь пополам. Он опять шутил, и опять один смеялся собственной шутке. Что поделаешь, это в его природе.
Он почти плакал от смеха и сквозь приступы хохота приговаривал:
- Ты бы видел себя! Ха-ха, давненько я не видел такого жалкого взгляда! Ты случаем не описался со страху? Ха-ха-ха!!!
- Черт возьми, сукин сын. - Тим - шутник, но иногда это мне совсем не импонирует.
- Ладно. - Он просмеялся, наконец. - Хорош глазеть в потолок, лучше рабочее место огляди.
И мой взгляд упал на токарный станок, около которого мы остановились. Станок как станок, ничего необычного. Привычная струйка эмульсии отвратительного желтого цвета, коробка с деталями. С моей стороны видно, что масло с двигателя капает прямо на пол. Непорядок.
- Эй, Тим, у тебя опилки есть? Посмотри, на этой луже ты сам можешь поскользнуться. Надо засыпать.
Тим наклонился, посмотрел, повернулся ко мне с озабоченным выражением лица.
- Да, дерьмовое старье, вечно что-нибудь не так! Пойду в кладовую, принесу мешок с опилом. А ты стой тут.
Я кивнул в ответ, продолжая осматриваться вокруг.

Внезапно тишина оглушила меня. Почему в разгар рабочего дня так тихо в цехе? Должны же работать станки, перекликаться между собой рабочие, падать на пол детали, в конце концов. Но ничего этого не было в помине.
Только сейчас я понял, что, пока мы шли сюда, нам не попался навстречу никто. Ни одной живой души.
Что-то тут не так.
Тим говорил, что берет отгул на сегодня, но не мог же весь цех взять отгулы?
Я отошел от станка Тима, чтобы убедиться, что я не прав. Я знал, что все помещение цеха поделено пополам широкой дорожкой для людей и тележек, и шел, смотря под ноги и ища ее. Найдя ее, я пошел вглубь цеха, смотря то на одну, то на другую сторону. И везде было одно - тишина и бездвижие.
Я шел уже довольно долго, и решил остановиться у какого-нибудь станка, чтобы немного отдышаться. Я оперся одной рукой на первый попавшийся станок, и слегка наклонился, словно бегун, восстанавливающий дыхание после дистанции. Поначалу все мои чувства притупились, но, отходя от приступа клаустрофобии, я начал явственнее ощущать свои конечности, и особенно ту, которой я неосмотрительно касался станка. Казалось, я положил ее не на станок, а на что-то мягкое, как вата. При таком умозаключении моя рука непроизвольно отдернулась. Я подавил в себе чувство страха за свою руку и внезапного отвращения, и заставил себя взглянуть на нее. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил, что ладонь покрыта толстым слоем обыкновенной пыли! Я разглядывал свою ладонь, поверхность которой была скрыта за светло-коричневой "перчаткой" пыли, думая о том, за какой-такой промежуток времени на этом станке скопилось такое количество пыли. Возможно, он неисправен, и им никто не пользовался очень давно. По меньшей мере лет десять.
Я отряхнул руку другой, аккуратно, стараясь не поднимать больших клубов зловещего на вид вещества, при этом чихнул пару раз, затем пошел в обратном направлении, к станку Тима. Оглядывая попадавшиеся по пути станки, я с какой-то обреченностью отметил, что они все были такими же, как тот. Пыльные до ужаса и заброшенные.
Это беспокоило меня еще больше. Все это неправильно, так не должно быть!
Может, Тим хотел разыграть меня? Но нет, это было не в его духе. Шутки-шутками, а розыгрыши - не его прерогатива.
Может быть его станок - единственный рабочий в этом помещении? Это казалось абсурдным - тут по меньшей мере тысяча станков!
Ну когда же он вернется?!

И сам просился ответ:"Никогда".

Никогда.

Он оставил тебя тут подыхать. Конечно же, запер ту железную дверь снаружи, и ты, даже при большом желании выбраться, не сможешь этого сделать.

Окна!

На окнах решетки. И не такие, как на обычных окнах, и не только на первом этаже. Такие решетки можно только снести вместе со зданием завода. Ты подохнешь тут, как скотина.

Что это?

При каждом шаге раздается скрипучий звук, скрежет металла о металл. Откуда он?

Посмотри наверх. А теперь, не отрывая взгляда, шагни. Эта металлическая конструкция, эта махина движется с каждым твоим шагом. Чем чаще ты шагаешь, тем чаще слышишь зловещий скрежет. И тем ниже опускается огромная решетка на потолке. Сейчас она высоко, метров тридцать над тобой. Но ты же не собираешься стоять тут весь день?!

Давай, двигайся. Двигайся к выходу.

Ведь он все равно заперт.