Пролог

Тридцать первое декабря. Опять этот ужасный праздник – Новый год. Ужасный потому, что мама с папой снова напьются и начнут кричать друг на друга, а Леночка спрячется, как всегда за креслом в обнимку с куклой и проплачет всю ночь. И, конечно же, никаких подарков. Дед Мороз ведь только в сказках бывает, а папину зарплату давно пропили. Леночка не по-детски тяжело вздохнула и отошла от ёлки. Она, как смогла, нарядила новогоднее дерево старыми пластиковыми и мягкими игрушками, но праздничного настроения это не принесло.
Родители сидели у соседей, и домой, видимо не собирались. Девочка взяла с кресла куклу Таню, подаренную папой четыре года назад. Тогда он переоделся в деда Мороза и устроил дома замечательный праздник с подарками, сладостями и танцами. Это был последний Новый год. Глаза защипало, и по щекам пробежали горячие капельки.
- Не плачь, Танюшка, - сказала Леночка кукле, укладывая рядом с собой, - в этом году я написала письмо деду Морозу, и он непременно подарит тебе кукольный домик.
Девочка соврала кукле. Про кукольный домик она в письме не писала, а просила деда Мороза о другом, вовсе невыполнимом, но таком желанном. Леночка лежала и, слушая взрывы фейерверков за окном, думала о том, что конверт подписанный «г. Великий Устюг. Деду Морозу», вряд ли дойдёт туда. Скорее всего, на почте посмеются над наивностью отправителя и выкинут письмо в урну. Она так и уснула, в обнимку с куклой, уже не слыша, как в комнате открылось окно и, с подоконника спрыгнул высокий бородатый мужчина, одетый в кожаную «косуху» и с бейсбольной битой в руке. Мужчина вгляделся в лицо спящей девочки и оскалился щербатой улыбкой.

Никакой личной жизни

- Никакой личной жизни, - возмутился Степан Аверьянович Морозов, закрывая дверь за почтальоном.
Целый мешок писем, весом килограммов в тридцать предстояло разобрать до утра. В основном это были обычные просьбы, обычных детей. Но уже за полночь, Степан наткнулся на одно очень странное письмо. Сразу бросились в глаза размытые буквы, словно над письмом горько плакали. Он поправил очки и вчитался.
Уже, без малого, триста лет работал Морозов в Службе Дедов Морозов (СДМ), повидал много за эти годы, но такое странное новогоднее пожелание, видел впервые. Десятилетняя девочка из г. Пупинска просила деда Мороза, чтобы он подарил ей на Новый год родителей. И не абы, каких, а именно её родителей, но чтобы они стали такими, какими были четыре года назад.
Сзади неслышно подкралась Светка и, чмокнув в щеку, обняла деда Мороза за шею. Она заглянула ему через плечо, пробежалась глазами по тексту.
- Ой, а я помню эту девочку, - воскликнула Снегурочка, - мы ей в две тысячи третьем году куклу через отца подарили. Милое дитя. А чем её родители не устраивают? Замечательная пара.
- Сейчас узнаем, - буркнул Степан, убрал Светкину ладонь со своего колена и включил компьютер.
Морозов зашёл на сайт СДМ, ввёл личный пароль и запросил досье на семью Петровых, за последние четыре года. Ответ пришёл быстро. Мрачнея с каждой строчкой, Степан углубился в чтение.
В начале две тысячи третьего года в ресторане гостиницы, «Восход», где работала Нина Петрова, сменился шеф-повар. Он сразу положил глаз на молодую повариху и стал настойчиво домогаться её внимания. Нина же искренне любила своего мужа, и на все предложения отвечала отказом. Тогда, новый начальник пригрозил девушке увольнением, и намекнул, что с её Коленькой в ближайшее время может произойти несчастный случай. Все в гостинице знали, что Аркадий Иванович, заместитель и ближайший приятель главаря местной преступной группировки, и Нина, в конце концов, сдалась. Шеф-повар стал ежедневно водить девушку в ресторан, покупать ей самые дорогие вина, коньяки и через полгода мама Леночки в первый раз попала в наркологическую больницу. Выписалась через месяц, но пить не перестала, за что и была уволена. Аркадий Иванович к тому времени уже водил в ресторан подругу Нины и ему не было никакого дела до спившейся бывшей любовницы.
Когда до Николая Петрова дошли слухи об измене жены, он, и без того пьющий, запил по-настоящему. Мужчина хорошо знал, что собой представляет начальник жены, и мучался от бессилия, что-либо изменить. С работой, однако, Николаю повезло. Начцеха на заводе был его давнишний армейский приятель, который вполне успешно прикрывал пьянки и прогулы друга.
Леночка, тем временем училась в школе, донашивала одежду за подругами и питалась картошкой с квашеной капустой, что привозил каждой осенью дедушка из деревни.
Степан отодвинулся от компьютера и, потягиваясь, встал с кресла.
- Занимательная история, - сказал он, втискиваясь в красное пальто с меховыми отворотами.
- Морозов, ты куда собрался?
Светка тоже дочитала досье и подозрительно косилась на мужа.
- Что значит занимательная? Девочке помочь надо.
- Как? – удивился Степан, - я что нарколог, что ли?
- Ты волшебник!
- Вот именно, дорогая, я волшебник. Новогодний волшебник и моя работа заключается в том, чтобы дарить детям подарки, а от алкоголизма лечат наркологические клиники.
Глаза Снегурочки блеснули, от скопившейся влаги.
- Ты можешь изменить прошлое, Степан. Ты волшебник, - повторила она.
Морозов взял посох, нахлобучил красную шапку и, открывая дверь, ворчливо сказал:
- Чтобы изменить прошлое, туда надо отправиться, а это запрещено уставом и ты не хуже моего знаешь, что нам за это будет. Вершители узнают, не сомневайся. Они знают всё.
Не дожидаясь ответа, Морозов захлопнул дверь и зашагал по коридору в сторону цеха чудес.
В цеху работа шла полным ходом. Автоматический производственный комплекс игрушек АПКИ-3м, исправно выплёвывал на пол кукол, машинки, самолётики, которые тут же вставали и бежали, ехали, летели, чтобы через миг исчезнуть в недрах дедоморозовского бездонного мешка марки БДМ-2007. Степан глянул на электронный счётчик АПКИ, убедился, что работа закончится через семьдесят четыре часа и сел в рабочее кресло. Включив ноутбук, он быстро набрал текст и отправил на электронный ящик дежурной части Вершителей. В ожидании ответа набил трубку и крепко задумался. Когда писк динамика уведомил о получении нового сообщения, план был почти готов. Попыхивая трубкой, Степан кликнул по иконке, и на экране появилось одно только слово: «отказано».
- Ну, что же, - рассеяно, произнёс он, - значит судьба. Эх, никакой личной жизни…
Дед Мороз заглянул в приёмную. Светка сидела на диване, поджав ноги, и отрешенно смотрела на мигание новогодней гирлянды.
- Не подходи ко мне, - сказала она, когда Степан попытался приблизиться, и надула губы.
- Ты действительно хочешь, чтобы я сделал это?
- Да, - ответила Снегурочка с вызовом.
- А ты готова, к тому, что будет после этого, - усиленный волшебством голос деда Мороза громыхнул так, что зазвенела люстра.
- Готова ли ты стареть? А, состарившись, через сорок - пятьдесят лет умереть от болезней? Готова зарабатывать на кусок хлеба тяжким трудом? Ну, смотри же, не на кого пенять потом будет.
Дед Мороз ударил по паркету посохом и рассыпался тысячами снежинок, которые стали медленно оседать на пол, превращаясь в маленькую лужицу.

Шиш

Боевик из банды Глухаря, Шиш, возвращался в Пупинск с турбазы, где отмечал новый, две тысячи третий год, на своей старенькой девятке. Уже на подъезде к городу, он увидел на обочине голосующего мужика в костюме деда Мороза. Притормозил.
- Слышь, мужик, - сказал боевик, открывая окно, - припозднился ты с подарками, новый год-то уже прошёл.
- Ничего страшного, - ответил дед Мороз, - мне бы до города добраться.
- Ну, залезай, коль не шутишь, не в лесу же тебя оставлять ночью.
Уже набирая скорость, боевик спросил:
- Звать-то тебя, хоть, как?
- Степаном зови.
- А я Шиш. Ты не местный что ли? Как-то чудно говоришь.
- Нет. Я приехал по делам. К Шишкову Аркадию Ивановичу.
Шиш вздрогнул, подозрительно покосился на пассажира, но тот сидел спокойно. Глянул в зеркало заднего вида – пусто.
- А зачем тебе Шишков? – настороженно спросил он.
- Деловое предложение у меня к нему.… От которого невозможно отказаться, - улыбнулся дед Мороз, и от этой улыбки у Шиша пробежали по спине мурашки. Кто ему рассказал про Шишкова? Как он мог знать, что сегодня в полночь, девятка поедет по этой трассе, когда сам Шиш об этом узнал пол часа назад? На мента не похож, вроде. Урюпинский, что ли? Боевик хотел, было достать пистолет из-за пазухи, но руки будто приклеились к рулю.
- И что же это за предложение? – выдавил из себя боевик. Он уже был на грани паники.
- А ты не на меня смотри, а на дорогу. Глядишь и сам догадаешься.
Шиш посмотрел прямо и чуть не сомлел. Свет фар выхватил дорожный указатель с надписью: «Texas 30 miles».
Шиш перевёл взгляд на пассажира и снова вздрогнул. Деда Мороза там не было. Вместо него сидел здоровенный бородатый мужик в «косухе», черных джинсах и поигрывал бейсбольной битой.
- Что, не узнал, Аркаша? – спросил неприятным хриплым голосом незнакомец, - а я помнится тебе в восемьдесят первом, танк на пульте подарил.
Громила посмотрел на часы и заторопился.
- А теперь быстро, - жёстко сказал он, - через двадцать миль остановишься у мотеля. Там заправляет одинокая женщина. Бывшая русская. Так вот, её пятилетний сын, очень хочет папу, и ты ему этим папой станешь. Ведь станешь же? То-то. В бардачке найдёшь деньги, считай мой новогодний подарок. Всё.
Раздался хлопок и через миг, на пассажирском сиденье остались только быстро таявшие снежинки.

Добавлено (2006-12-21, 10:39 Pm)
---------------------------------------------
Глухарь

Глухарь сидел в своём кресле гендиректора АО «Аларм» и ждал приезда Шишкова. Боевик должен был прибыть с минуты на минуту, чтобы получить последние инструкции по ресторану в гостинице. Пора уже ему переходить из боевиков в бизнесмены.
Пискнул коммуникатор, и голос Верочки произнес:
- Сергей Петрович, к вам тут, какой-то Харлей пожаловал.
- Немедленно просите, Верочка. Таких гостей нельзя задерживать, - быстро сказал Глухарь и помрачнел.
Харлея он знал лет тридцать. Ещё по зоне. Они даже одно время были друзьями, пока молодого жестокого Гену, не короновали. Став вором в законе, он уехал в Америку и сколотил там байкерскую группировку. Отсюда и прозвище. Не смотря на это, поговаривали, что вор частенько появляется в Москве, где его старая бригада, по-прежнему заправляет наркобизнесом. Во время таких приездов, случалось, пропадали без вести старые подельщики Харлея, те, кто в своё время, как-то обидел его или перешёл дорогу. Сразу вспомнился случай, когда Глухарь отказал Харлею в приюте, испугавшись, что тот приведёт за собой хвост. Уж, не за тем ли пожаловал давний приятель, чтобы напомнить про этот должок?
- Сергей Петрович, сколько лет, сколько зим, - услышал Глухарь и поднял голову, а, увидев гостя, торопливо встал и протянул руку, старому знакомому.
- Да, Геннадий Иванович, давненько не виделись, - пробормотал, сбитый с толку таким тоном, директор, - какими судьбами к нам?
- А я к вам, между прочим, по делу.
Глухарь сглотнул. Глядя на биту за спиной гостя, любимое оружие Харлея, он, запинаясь, произнёс:
- К вашим услугам, Геннадий Иванович. Всё что в моих силах.
- В ваших, уважаемый, в ваших.
Гость прошёл к столу и сел в хозяйское кресло.
- Во-первых, - сказал он, - я забрал к себе Шишкова. Есть у меня на него виды.
- А во-вторых? – спросил Глухарь, закипая. Шиш был одним из лучших боевиков бригады.
- А во-вторых, мне надо пристроить своего человека на место шеф-повара в ресторан «Восхода».
- Ну, знаешь ли… - начал было возмущенно Глухарь.
- Молчать! – заорал Харлей, - забыл, что ли, как ты меня мусорам оставил? Я из-за тебя шесть лет на Вятке парился? Ты об этом со мной поговорить хочешь?
Гость достал из-за спины свою ужасную биту и ухмыльнулся.
- Погоди, Харлей, - Глухарь тяжело опустился на гостевое кресло, - не заводись. Что за человек?
- Девушка. Она меня не знает. Работает там же младшим поваром, звать Нина Петрова. Вот её данные.
Он вытащил из кармана свернутый вчетверо тетрадный лист и положил на стол.
- Не надо, - отмахнулся Глухарь, я знаю эту Нину. Шишков, давно на неё глаз положил.
Харлей поднялся, взял биту со стола и прошёл к выходу.
- И ещё, - он обернулся и посмотрел в глаза директору, - я думаю, не стоит напоминать, что меня здесь не было?
- Да, конечно, - торопливо пробормотал Глухарь.

Вершитель

- Ну, какая тут личная жизнь? – спросил Степан у секретарши в приёмной.
Та, пожала плечами и на всякий случай улыбнулась.
- Даже кофе не предложил, старый козёл! А ещё бизнесменом рядится, - сказал переодетый в байкера дед Мороз, и пинком открыл дверь.
На улице возле подъезда, стоял высокий мужчина в чёрном пальто и широкополой шляпе. Морозов сразу понял, кто это, хотя никогда и не видел, и сердце болезненно сжалось в дурном предчувствии.
- Закончил? – спросил мужчина, равнодушно.
- Да.
- Я прибыл сюда, довести до вас решение совета Вершителей, - начал незнакомец.
- Я склоняюсь перед решением совета.
- Итак, совет Вершителей постановил: за нарушение статьи седьмой, устава новогоднего волшебства, Морозова Степана Аверьяновича и Морозову Светлану Кузьминичну, лишить статуса деда Мороза и Снегурочки.
- Подчиняюсь, - упавшим голосом ответил Степан. Всё кончено.
- Далее, - продолжил Вершитель, - согласно тому же УНВ, за превышение рекордной массы добра в одном поступке, вам и вашей жене присваивается статус Вершителей судеб. Вам, коллега, в течение суток необходимо явиться в резиденцию, для подписания договора.
Сказав это, Вершитель растворился в воздухе.
Морозов постоял немного, обдумывая выгоды новой должности, и собрался, было вернуться в здание, чтобы побеседовать с улыбчивой секретаршей, как вдруг запиликал будильник на сотовом. До боя курантов в две тысячи шестом году оставалось пять минут.
- Ну, вот. Никакой личной жизни, - проворчал новоиспечённый Вершитель, ударил по ладони битой и оказался на подоконнике в квартире Петровых.

Эпилог

Леночка спала, и не слышала, как с подоконника спрыгнул высокий бородатый мужчина с бейсбольной битой в руке. Мужчина всмотрелся в лицо девочки и улыбнулся. Он поставил возле ёлки большой предмет и исчез, оставив после себя облако, быстро тающих, снежинок.
Лена проснулась среди ночи от грохота фейерверков за окном.
- Какой ужасный сон мне приснился, - сказала она кукле и встала с кровати.
В углу, возле мигающей гирляндой, ёлки стоял большой кукольный домик. С кухни доносились приглушённые голоса. Мама рассказывала папе, как её поздравляли на работе, а отец нахваливал пироги. Девочка взяла куклу и вышла из комнаты.
От сквозняка колыхнулась штора и на миг луна осветила подушку с мокрыми от слёз пятнами.