Пыльный берег серой дремой
Море лижет мокрый мох
Повороты, переломы
Семь ступенек и порог
За окном чужое счастье
За окном чужая жизнь
Небо скалится ненастьем
Журавлей прощальный клин
Ночь ложиться на ладони
Звезд хрустальный перезвон
Море плачет, море стонет
Я не слышу этот стон
Я не слышу и не плачу
Кошка рыжая грустит
Кошка верила в удачу
А огонь в камине спит. Старая церковь дрожит позолотой
тысяч свечей и холодных икон.
Каменный пол, слюдяные разводы,
мутные окна, чумной перезвон
тех бубенцов под резною дугою
мчащейся тройки. И кони храпят.
Им бы вперед, на свободу, к раздолью
снежного плена, но тянут назад
руки жестокие, пьяная песня,
кнут и тяжелый подтаявший снег.
Кони несутся, раздельно и вместе,
тяжек плененный неистовый бег.
Вязнут копыта да кровью исходят
мокрые шкуры, и больно дышать.
Хоть на минуту б забыться, но люди
снова куда-то зачем-то спешат.
Здравствуй, мое безумие,
Сладкая сказка обмана.
Мир, который я придумала
мне милей. Тараном
злого сна разорваны
нити блеклой жизни.
Поле битвы. Вороны.
На руках повисли
цепи смысла здравого,
петли бесконечности…
Как уйти не знала я
с полосы беспечности.
На полях безмолвия,
сладкого безумия
я себя не помнила,
я себя придумала