На наш благословенный городок надвигался ураган пятой категории. Услужливое воображение рисовало, как крышу нашей хибары сносит ветром, и вот мы, с котиком на руках, поддаваемые под попу ураганом, запросто оказываемся где-то под Канзасом.
Дабы избежать участи Элли с Тотошкой, на семейном совете было принято решение спасаться и спасать самые ценные вещи: членов семейного совета (единогласно), компьютер (единогласно), книги и фотографии (единогласно), котика (были сомневающиеся) и знакомого безмашинного индуса Раджниша (так уж и быть, по дружбе).
Затолкав скарб и котика в машину, мы отправились за Раджнишем.
-- Ути-пуси, какой хорошенький-маленький-беленький, -- увидев котика залепетал Раджниш и, открыто улыбаясь, протянул руку по направлению к животному.
Непростительная ошибка. Расплачиваться за нее бедолаге Раджнишу пришлось всю оставшуюся дорогу. Так получилось, что у нашего молодого котика полетела точка сборки, и он кусал все, что ему попадается на глаза. Он обладал феноменальной способностью кусать в полете, в прыжке, прикидываясь свиньей-копилкой или меховой шапкой. Он кусал во сне, за едой и сидя на горшке.
Поэтому знакомство котика с индийским другом проходило по вполне предсказуемой схеме.
--Ути-пуси, какая новенькая-темненькая-пахнущая-специями, -- отразилось в загоревшихся недобрым огнем глазах животного. В ту же секунду котик бросился жевать руку, услужливо предложенную смуглым незнакомцем.
Через три часа борьбы индус и котик стали близко, можно сказать интимно, знакомы.
Еще через час, осознав, что сопротивляться бесполезно, выдохшийся индус сдался под напором животного и перестал отбиваться. Кем бы он там ни был в своей прошлой индийской жизни, ну уж точно не укротителем саблезубых тигров.
В течение следующих двенадцати часов в машине царила тишь да благодать, прерываемая время от времени довольным урчанием животного, терзавшего беспомощное тело Раджниша. Забившийся в угол индус молчал, робко прятал свои конечности и без устали вращал круглыми от ужаса глазами. Каждую остановку он использовал для того, чтобы выползти из машины, раскурить сигарету дрожащими руками и кому-то позвонить. Он очень стеснялся говорить при нас громко, но мы могли разобрать среди взволнованного потока слов на ломаном пиджин несколько слов. «Help», «it’s gonna kill me», «monster», «monster», «monster», настойчиво повторял Раджниш своим невидимым собеседникам, подразумевая, видимо, надвигающийся ураган. Мы упорно делали вид, что излишняя взволнованность индуса была вызвана форс-мажорными обстоятельствами, и вежливо отворачивались.
Животное в это время влюбленно всматривалось из машины в индусовы конечности, хищно усмехалось и, кажется, вытирало усы, вычищая прилипшую кровь невинно закусанного Раджниша.
Из-за нескончаемого потока беженцев дорога из Хьюстона в Даллас заняла семнадцать часов вместо обычных четырех. Когда Раджниш увидел на горизонте Даллас, из его впалой груди вырвался слабый вопль радости. Видимо, у бедняги затеплилась робкая надежда открыть дверь машины оставшимися обрубками рук и поковылять прочь на остатках ног.
Это был первый звук, изданный им в машине за последние двенадцать часов. Опять же, непростительная ошибка. Встрепенувшееся от вопля животное осознало, что жертва задумала побег, и с троекратной энергией вгрызлось Раджнишу в руку. Повиснув на ней, как бульдог, котик заснул с довольной улыбкой на морде.
Когда настала пора прощаться, мы всей семьей отрывали котика от нашего изрядно потрепанного индийского друга. Раджниш при этом с неизменно вежливой улыбкой одной рукой цеплялся за машину, а другой махал, что было силы. Уходил он от нас быстро и не оглядываясь. Можно даже сказать, бежал.
Без Раджниша животное сразу как-то заскучало и так скучало несколько дней, задумчиво пожевывая мебель в отеле.
Обратно мы возвращались без Раджниша. Мы сначала подумали, что он решил просить политическое убежище в Далласе или пошел пешком в Хьюстон. А потом нам рассказали, что в даллаской психиатрической лечебнице появился новый пациент, интеллигентный долговязый индус, который очень вежливо улыбается и ничего не говорит, кроме «help», «it’s gonna kill me», «monster», «monster», «monster». Он с маниакальной настойчивостью рисует животное, похожее на саблезубого тигра.
Граждане дорогие, будете в Далласе, навестите беднягу Раджниша в больнице, а?