За окном темнело. Откуда-то издалека раздавались одиночные выстрелы. Город погружался в очередную беспокойную ночь. В надвигающихся сумерках волнами разливался острый привкус страха, ставший в последнее время привычным, и знакомая до пылинки квартира сразу перестала казаться родной и уютной.
Я придирчиво оглядела пустынную улицу, затем рывком закрыла жалюзи. Нервы сдают, а ведь если хорошенько подумать, ничего особенного не происходит. Ничего такого, чего не было бы раньше. Вот и комната такая же, как обычно. Только с письменного стола мрачно взирает давно бесполезный компьютер - опять обижается, будто я виновата, что в городе уже который месяц нет электричества.
Перед монитором белоснежным прямоугольником устроились листы бумаги, так и тянет провести рукой, услышать знакомое шуршание. Последние три листа. Остальные, исписанные мелким косым почерком, лежали аккуратной стопкой тут же. Почти готовая рукопись, оставалось всего ничего - написать последнюю главу.
Грустно вздыхаю. Сейчас в комнате и предметы различать сложно, уже не говоря о том, чтобы писать. Придется отложить до завтра. Конечно, можно было зажечь огарок свечи, который я держала в запасе как раз для таких случаев, но тогда свет привлечет внимание тех, кто в этот момент бродил по улицам в поисках добычи, а заявлять о своем существовании хотелось меньше всего. Поэтому оставалось только закрыть глаза и мысленно проиграть весь сюжет с самого начала.
Реальность с готовностью растворилась, исчезла пыльная комната и полуразрушенный город за окном. Вместо резких выстрелов в отдалении послышалась музыка, ветер доносил соленый запах моря, на губах чувствовался мелкий как пыль песок. Давно забытое лето уже не существующего мира. Мне часто снилось это лето, почти каждую ночь, и временами казалось забавным, что это я сама его придумала…
Резкий и неприятный звук болью ворвался в сознание. Запах моря пропал, равно как и ощущение полного умиротворения. Кто-то настойчиво барабанил в дверь моей пустой квартиры.
Я медленно открыла глаза и поднялась со стула. Из окна лился холодный лунный свет, придавая обыденным вещам зловещий оттенок. Стук раздался снова, но уже слабее. Затем послышались чьи-то тяжелые шаги на лестнице, несколькими этажами ниже, резкими хлопками взорвались выстрелы. В подъезде определенно происходило что-то нехорошее. Я осторожно вытянула из ящика стола тяжелый кольт и, по-кошачьи мягко пробравшись к двери, прислушалась. Выстрелы затихли, но за дверью явственно чувствовалось чье-то присутствие. Там, в темноте, тихонько всхлипывало и скреблось что-то испуганное и дрожащее. Снова стало жутко, и одновременно противно. Надо же быть такой трусихой.
Усилием воли подавив в себе последние отголоски паники, я рывком распахнула дверь и отпрянула к стене, держа наготове кольт. Но ничего не произошло. Никто не стремился ворваться в квартиру и отобрать мою чертову жизнь. Медленно опустив оружие, я перевела дыхание и подождала еще минуту. Затем осторожно выглянула из-за угла. На площадке было пусто, если не считать темной фигурки, забившейся в дальний угол.
- Эй, - полушепотом окликнула я фигурку, - Ты кто?
- Не стреляйте, - всхлипнул тоненький голосок, и только сейчас я поняла, что это всего-навсего ребенок, маленькая испуганная девочка, сжавшаяся в комочек от страха.
- Ну вот, - изнутри снова поднималось смутное беспокойство, - Этого мне только не хватало.
Я подошла к девочке и присела рядом с ней. Никогда толком не знала, как положено обращаться с детьми, мне даже в мирное время почему-то не доводилось часто с ними общаться, поэтому нужных слов не находилось и вконец отчаявшись, я произнесла как можно мягче:
- Не бойся…
Два влажных блестящих глаза с пушистыми темными ресницами выжидающе посмотрели на меня. Боится… Неужели меня боится? Ну да, видок не очень, наверное: старые джинсы, спутанные волосы, в руке пистолет инородным предметом, тяжелый как сволочь и жутко неудобный. Должно быть, смотрюсь дикарем. Я помолчала, затем протянула девочке руку:
- Пойдем ко мне.
Она, после некоторых колебаний, послушно встала и прошла в квартиру, а я с облегчением захлопнула за нами дверь, закрыв ее на все замки.
Раньше я бы первая посмеялась над такими предосторожностями, но сейчас – совсем другое дело. Все началось обычным рутинным вечером, когда я, вернувшись с работы и наскоро приготовив себе ужин, включила телевизор. По всем каналам передавали одно и то же. Очередная война. Поначалу новость казалась заезженной и обычной. Мало ли было войн, где-то далеко, не у нас, почти рядом, но опять же не у нас. Об этом принято говорить с друзьями в баре, за кружкой пива, ругать правительство, сочувствовать беженцам, считать убитых и снова ругать кого-то, а в глубине души бесстыдно радоваться, что все это тебя не касается. А потом на город посыпались ракеты и новости из телевизора превратились в реальность. Правда, по новостям всегда упоминали о доблестных войсках родины и о помощи мирному населению, но на практике все оказалось несколько иначе. Останки города, лишенного связи и всех привычных удобств, стали притоном для стай мародеров, хватающих все, что плохо лежит и убивающих тех, кто встанет на их пути. Поговаривали, что недалеко от нас использовали какое-то новомодное оружие и оно как-то странно подействовало на атмосферу, точнее узнать не удалось. Так или иначе, мы оказались на ничейной территории, в зоне, свободной от каких-либо законов и правил. Простые жители бежали при первой же возможности, но никто не знал, что их ожидает там, за окраиной, где возвышаются последние многоэтажки спальных микрорайонов.
Сначала я тоже подумывала о том, чтобы перебраться в более безопасное место, но смутно представляла себе, как это сделать. Да и ехать было не к кому. Родственники давно потерялись, а друзья… В общем, некуда было податься, и точка. К тому же мне, как и многим другим, казалось, что такое положение не может продолжаться долго, и скоро все станет по-прежнему. А пока я должна, наконец, закончить свою книгу. И все свободное время, которого из-за отсутствия необходимости ходить в офис теперь было вдосталь, я посвятила своему невинному хобби. Яркие образы, искрометные диалоги, далекая мирная страна настолько захватили мое воображение, что реальность отодвинулась на второй план. Я проводила все дни за письменным столом, отвлекаясь только на сон и еду, благо, что запасов было вполне достаточно. Иногда мое одиночество нарушали нападения до последней степени одичавших бандитов, но мне всегда удавалось вовремя спрятаться. Я достала оружие и очень скоро научилась обращаться с ним не хуже любого военного.
Новый мир за стенами квартиры, заброшенный дикий город и люди, обитающие в нем, большую часть времени казались чем-то далеким и нереальным и всплывали во всей красе лишь когда на мою территорию грубо вторгались. Я даже не задумывалась, что будет со мной дальше, и зачем я пишу этот злосчастный роман. Ведь, скорее всего, при сложившихся обстоятельствах, его никто не прочитает. Конечно, мнить себя гением глупо, и я вовсе не метила на место новой звезды беллетристики, но факт оставался фактом – людей сейчас больше волновал вопрос о том, где добыть пищу.
Книги никому не были нужны. В лучшем случае их использовали для костра, чтобы согреться в холод. Никто не станет тратить время на фантазии какой-то полубезумной чудачки, но это было неважно. Я не могла не писать. Возможно, это был побег от трудностей новой жизни, или какая-то сложная форма сумасшествия - мне плевать, что сказали бы по моему случаю умные дяди из больницы. Да, со стороны, все мое существование и поступки, должно быть, выглядели глупыми, смешными, наивными, но мне казалось, что если я не выплесну свои мысли на бумагу, они попросту сожгут меня изнутри. И вот книга почти готова, осталась одна, последняя глава…
Из раздумий меня вывел голос девочки, которая к этому времени оправилась от испуга и с любопытством осматривала квартиру.
- У тебя здесь спокойно.
- Что? – я повернулась к ней, с трудом вспоминая, почему она здесь, затем кивнула, - Да, ты права.
Дав малышке банку паштета из своего драгоценного запаса, я поинтересовалась:
- Как ты оказалась одна на улице?
- Мы с папой вышли воды набрать. У нас недалеко колонка, и было еще светло, и тихо, вот он и взял меня с собой. Я дома все время, никуда не пускают, только вот так, иногда… А потом за нами погнались, и я побежала, а когда остановилась, то рядом никого не было, – девочка умоляюще посмотрела на нее, - Ты ведь проведешь меня домой?
- Конечно, - отозвалась я, - где ты живешь?
- За два квартала отсюда.
Целых два квартала. Метр за метром, оглядываясь по сторонам, за каждым углом ощущая опасность… Я с тоской посмотрела на чистые листы бумаги на столе, но делать нечего, нужно идти. Мать этой девочки с ума сойдет от горя, если с дочкой что-нибудь случится, а отца наверняка уже нет в живых.
Крепко взяв свою случайную гостью за руку и спрятав в карман верный кольт, я решительно вышла из подъезда. До перекрестка добрались без приключений, затем пришлось спрятаться в подворотню и переждать, пока пройдет группа оборванцев подозрительного вида. И вот девочка радостно взвизгнула, указывая на свой дом. Дверь открыла бледная женщина, которая тут же кинулась обнимать дочку, и сбивчиво благодарить меня. Молча улыбнувшись, ускользаю за угол, дабы не придумывать отговорок на ее приглашение зайти – рассказывать, кто я и чем живу, а потом ждать вместе с ней ее погибшего супруга мужества не хватает.
Вдалеке, почти за горизонтом, небо освещали яркие вспышки. Думать о том, что это может быть, не хотелось. В голове было только одно – поскорее добраться домой. А завтра, когда снова будет светло, я сяду за стол и наконец-то допишу последнюю главу. Возможно, эта случайная история с девочкой даже к лучшему. Теперь я знала все, что напишу завтра: строчки рядами вставали перед глазами, слово за словом, буква за буквой… И когда я поставлю последнюю точку, то освобожусь от всего – от этого серого мира с его бесконечными бомбежками, от этих мрачных улиц и треска выстрелов, заставляющего оглядываться и искать укрытия. Ведь если люди прочитают мою книгу… В этот момент мне совершенно плевать было на то, что людей больше не интересовали книги, что оставшиеся в городе знакомые считали меня неадекватной и в последнее время избегали встреч. Люди прочитают и поймут все, что я хотела сказать. Обязательно поймут…
С этими мыслями я вихрем ворвалась в свою квартиру и резко затормозила посреди комнаты. Что-то было не так, но что именно, я поняла лишь секундой позже – входная дверь открыта. Но ведь я точно помню, что перед уходом закрывала ее на все замки! По спине пополз противный холодок - перевернутый стул, грязь на ковре… Я медленно обернулась. У окна стоял здоровенный мужик с пистолетом, дуло которого было нацелено прямо на меня. Забавно, я никогда не задумывалась, как это, когда в тебя целятся. До сих пор на практике испытывать не приходилось. Ощущение оказалось смутным и странным, а в голове промелькнула дикая мысль - может, поговорить, попросить уйти по-хорошему? Хотя нет, бесполезно. Ухмылка незнакомца говорит сама за себя. Попалась. Почему-то стало обидно… Моя рука скользнула к карману куртки, где лежало оружие, но едва пальцы сомкнулись вокруг рукоятки, раздался оглушающий выстрел. От неожиданности я покачнулась, отступила назад и наткнулась на стол. Второй выстрел уже тише первого, или просто в ушах шумит. На чистом листе бумаги какие-то красные бесформенные пятна, жалко, это ведь последние… Я падаю в темноту по глубокому туннелю. Где-то там, в конце, должен быть свет, но я его не вижу…
***
- Так и знал, что здесь будет чем поживиться, если выудить курицу из гнездышка. Эй, тут даже шоколад есть! – донесся из второй комнаты веселый мальчишеский голос.
- Правда? Ну, бери-бери, сестра будет рада, - Мужчина скользнул равнодушным взглядом по пачке исписанной бумаги на столе, собрал в узел добытую еду и вышел.