Некоторые книги сложнее прочитать, чем написать
Еврейская глупость

Вася Пупкин вернулся домой в убитом настроении: ему впервые в жизни отказало издательство!
Вася классифицировал все книжные издательства как своих женщин: бывают лёгкого поведения, а бывают тяжёлые на пресс-папье главного редактора. И первые, и вторые славятся похотливостью и безотказностью – ибо, как говаривал известный киногерой, «было бы время – а способ его убить найдётся».
С сегодняшнего дня, 13 октября 2008 года, прежнюю классификацию придётся изменить: в жизни Васи появилось издательство, которое оказалось гермафродитом – то бишь ни себе, ни людям. И ладно бы его главред был мужчиной – так нет же! Женщина! Грудастая, молодая, хитрая и рогатая.

Вообще, Васе по жизни крупно повезло с родителями. Когда мать снесла его в подоле, отец штурмовал ледниковые хребты на Кавказе и даже не думал о том, что его сын станет известным писателем. И мать в качестве мести заменила прекрасную и благозвучную фамилию отца – Перекати-поле – на свою не менее удивительную. А имя к Васе приклеилось с самого детства – ну разве может быть Пупкин по паспорту кем-либо иным? Правда, на ранней стадии развития Васиного мозжечка бабушка пыталась вмешаться со своими утопическими идеями: ей казалось, что Пафнутий Пупкин (в честь любовника дочки) или, на худой венец, Сигизмунд Пупкин (в честь известного киногероя) звучит куда лучше. Но мать оказалась настойчивой.

Первый свой роман Вася написал в два с половиной года на обоях гостиной. Роман назывался «Погремушка» и разошёлся неплохим для дебютанта тиражом в 5320 копий – фотографии текста книги публиковали все популярные блоггеры и литературные сайты, а один авангардный художник оформил романом повесть какого-то малоизвестного писаки. Текст романа несколько лет передавался из уст в уста всеми, кто уже узнавал в Васе Пупкине нового гения тысячелетия. Вот этот текст:

«Бя-бя-бя!»

Не принятый роман оказался сорок пятым по счёту. Общий тираж предыдущих сорока четырёх превышал десять миллионов копий в одной только Воронежской области. Все аляповатые звёзды прокуренного писательского небосвода – Дарья Дробенцова, Виктор Грибоглюкин, Ксюша Нунчак, Сергей Разминаев – нервно паслись в сторонке и разминали своих литературных негров – дабы поскорее поквитаться с выскочкой. Все самые богатые издательства – от «Инжир-пресс» до «Армагеддон плюс» – расшибали своих пиарщиков вдребезги за одну только возможность провести ночь в рабочем кабинете Васи Пупкина. Все мало-мальски половозрелые девушки, просиживающие ночи на сайтах знакомств и мечтающие выйти замуж за тупое богатенькое итальянское бревно, грезили одной только левой рукой Васи, которой он старательно выводил свои непереводимые на русский язык каракули. Они мечтали, что когда-нибудь, может даже во сне, Вася разрисует их благие тела своим очередным писательским шедевром, после чего унесёт из кошмара бытия на побережье джакузи в загс.

Издательство называлось «Русское гуманитарное общество поддержки союза писателей Заполярья при фонде зарубежной классики», а к его главному редактору обращались ласково и непринуждённо: Маргарита Вениаминовна Красивая. Видимо, ей, так же, как и Васе, крупно повезло с генеалогическим древом.
Вася грубо ввалился в её кабинет, потрясая накладной бородой и размахивая статистикой из журнала «Финансовые ведомости».
– Я Вася Пупкин! – с порога заявил писатель, не обещая расшаркиваться перед тем, от кого ничего не зависело.
– А я Маргарита Красивая! – тряхнула рогами редакторша и выпустила на разведку свою необъятную грудь.
Вася плюхнулся на стул и развалился в нём, словно насквозь проржавевшие «Жигули».
– Мой предыдущий роман под названием «Требуха и Восьмиглавый» разошёлся тиражом более ста тысяч экземпляров только в одной Бобруйске! – выплюнул писатель и закурил в присутствии женщины.
– Это написано здесь? – Маргарита указала на статистику.
– Да! – дьявольски улыбнулся Вася.
– Хорошо, оставляйте свою рукопись. Мы прочитаем её в течение двух месяцев.
– То есть как это так? – взбеленился Вася, вскакивая и проглатывая горящую сигарету. – Пять моих литагентов ждут за дверью, и у каждого из них фиктивный контракт на полмиллиона! Мы сейчас же заключаем контракт на мой новый роман, или… или я немедленно позвоню своей маме!
И Вася деловито разрыдался. Маргарита убрала признаки телесного превосходства и сжалилась:
– Хорошо, лапусечка моя, как называется твой новый романчик?
– «Бараааны безууумного бууунта беееглых берсеееерков» – прохныкал Пупкин, распадаясь на барионы. И протянул Маргарите рукопись.
Редакторша развернула его и прочитала:

«Бееееее!»

Она перечитала текст трижды, наморщила лоб и отбросила рукопись в сторону, словно просроченный тест на беременность.
«Фу, какая гадость!» – подумала она, а вслух сказала:
– Васенька, дорогой, к сожалению, нашему издательству не подходит ваша рукопись по формату.
Вася постепенно успокоился и уставился на Красивую. Он ничего не понимал.

И вот Вася вернулся домой, по дороге уволив трёх своих литагентов из пяти, утерев слёзы и полагая, что не всё ещё потеряно. Он ещё найдёт способы уломать несговорчивую редакторшу. Он подложит ей вонючего клопа в утренний кофе! Он взломает её самый сладкий сон и отгрузит во двор дачи Камаз глауберовой соли! Он побреется в монахи, уйдёт в секту адвентистов благого пня, и помолится за здоровье её тёщи!
В конце концов, он растопчет неуклюжие куличики её стабильной семейной жизни своей огромной медвежьей лапой!
Вася ещё отомстит ей, а сегодня у него день рождения. Он звонил в дверь собственной квартиры. А мама Васи уже заворачивала в подарочную упаковку новую клюшку, которую обещала подарить своему сыну на двенадцатилетние.