* * *

Ольга опаздывала на регистрацию.
«Ну, почему в моей жизни все так нескладно?! − взывала она неизвестно к кому и мысленно поторапливала таксиста: − Жми на педаль-то! Ногу, что ль, свело?..»
В командировку выпало лететь случайно и в самый последний момент. Главная бухгалтерша компании внезапно сказалась больной, и генеральный попросил Ольгу подменить ее в командировке.
− Знаю я про ее болезни! − воспротивилась она. − Небось, с очередным хахалем развлекаться к морю поехала.
Однако директор был любезен и настойчив.
− Бог с ней, Ольга… Вы поймите: мы просто не успеем переоформить билет. Вы же с главбухом полные тезки: и фамилия, и имена одинаковые.
− Отчества, слава богу, разные!
− Верно. Вы − Александровна; она − Алексеевна. Очень похоже. Надеюсь, на регистрации не обратят на это внимания.
− А номер паспорта, серия? − понемногу ослабевал пыл.
− Ерунда − подобные мелочи обычно не проверяют. Мы и послать-то больше никого не можем − вы ведь и документы к командировке готовили − значит, в теме. А я вам по возвращении премию хорошую выпишу, − вкрадчиво пообещал руководитель.
− Ну, не знаю…
− Компания ценит ваше усердие, аккуратность и трудолюбие. Так что премия выйдет по заслугам. Не так ли?
− Но у меня полугодовой отчет, − совсем тихо − почти шепотом озвучила она последний довод.
− Об этом не беспокойтесь! Завтра же свяжусь с вашей тезкой и поставлю ей задачу. Лично заставлю сесть за ваш стол и сделать отчет. Все будет по справедливости: вы за нее, она − за вас. Согласны?
Вздохнув, девушка кивнула. Куда деваться? Работа в компании нравится, зарплата устраивает. Не портить же отношения из-за пятидневной поездки! А усыновление Артемки они с мужем как-нибудь утрясут − позвонят в детский дом: объяснят, попросят на пару дней перенести оформление документов… Молодые супруги так долго ждали этого счастливого момента. Придется еще немного подождать.
Позабыв забрать у таксиста сдачу, она ворвалась в аэровокзал. Отыскав под потолком табло, узнала номер стойки; побежала вдоль застекленной стены. Подав билет с паспортом, выдохнула:
− Здравствуйте! Я не опоздала?
− Нет, − даже не посмотрела на запыхавшуюся пассажирку девушка в форменной рубашке. Проделав привычные манипуляции, вернула документы: − Проходите на посадку. Сектор номер три.
«И вправду не проверяют, − спешно стучала каблучками Ольга. − Как там говорят?.. А, вспомнила! Где начинает авиация, там кончается порядок».
Порядка не было и в третьем секторе. Толпа матерящегося народа, мусор, сигаретный дым… И рой зеленых мух над лужей блевотины в углу.
Ольга нашла кусочек свободного пространства, отдышалась. Набрала на мобиле номер мужа, намекнула об успешном завершении авантюры с регистрацией чужого билета, пообещала позвонить по прибытии к месту, попрощалась. И от нечего делать стала рассматривать ближайших попутчиков.
− Ха! Я пару раз надувал этим способом тупых насекомых! − гордо рассказывал седой мужик в дорогом костюмчике. − Это ж обычная «пирамида»! Обещаешь кучу дивидендов, и они сами несут денежки. Главное потом смыться подальше.
− Тебе легче − ты чисто в бизнесе, − мелко кивал его приятель − такой же расфуфыренный стручок лет шестидесяти. − А я на государственной должности − никуда не смоешься.
− У тебя свой Клондайк. Домишко-то на Рублевском шоссе отгрохал.
− Соорудил. Да с взятками, знаешь ли… скоро последнее здоровье растеряю, − полез чиновник в карман и повертел перед собеседником какими-то таблетками.
«Верните награбленное, суки!» − так и захотелось встрять в разговор Ольге. Однако за спиной послышался жалобный женский голос:
− Представляешь, милый, мне продлили командировку. Но ты не расстраивайся − я уже взяла билет на послезавтра. Как там наша дочь?..
Ольга незаметно повернула голову. Сзади в обнимку с молодым негром стояла роскошная блондинка. Не стесняясь народа, эфиоп дергал обезьяньей клешней за пышные сиськи…
«Такая же шлюха, как и наша главбух! − гневно подумала девушка. − Вот подобралась компашка!..»
− Граждане пассажиры, прошу в автобус! − выросла в проеме открывшейся двери усталая тетка.
Народ загалдел и лениво потянулся на выход.

* * *

− …Слева и справа между девятым и десятым рядами кресел расположены запасные выходы с кодовыми замками, − вещала плоская, точно мультяшная Масяня, стюардесса.
Салон первого класса обслуживали две стюардессы: длинноногая красавица-брюнетка в жутко короткой юбке и эта… доходяга с грудью размером «корень из трех десятых».
− Пожалуйста, запомните код − это несложно, − продолжала двухмерная анимашка, − девять-один-один, ноль-один, ноль-два, ноль-три, ноль-четыре, а дальше номер телефона моей покойной московской бабушки: двести семнадцать, двадцать три, девяносто семь. Набрав код, нужно трижды повернуть ручку влево, затем дважды вправо, назвать свою фамилию и толкнуть от себя. Для приведения в действие надувного трапа следует нажать пять разноцветных кнопок в следующем порядке…
«Все ясно, как дорога в тумане. Если ничего не поняла − не отчаивайся, потому что ничего не забудешь. И почему все простое нужно облекать в сложную форму? − тихо воздыхала Оля, мучаясь с застежкой ремня. − Впрочем, что с них возьмешь? Нездоровый психически народ. Дети неба…»
В салоне стоял галдеж − пассажиры устраивались, отбирали друг у друга концы привязных ремней, шумно переговаривались. Странно, но в какофонии звуков Ольга не слышала детского плача. Да и восходя по трапу, не заметила ни одного ребенка.
− …Через полчаса − после набора эшелона вам предложат легкий завтрак, − закончила инструктаж Масяня и свалила со сцены за кулисы.
Завыли движки, лайнер качнулся и плавно покатился к взлетно-посадочной полосе. Ольга закрыла глаза и вдруг вспомнила о своей полной тезке, должно быть гревшей в это время геморрой на теплом песочке черноморского побережья. Или изменяя мужу с очередным богатеньким мачо.
− Сучка, − пробормотала она и набросила на колени теплый плед. Лететь предстояло два с половиной часа…

* * *

− Сто шестьдесят. Сто семьдесят. Сто восемьдесят. Двести − отрыв, − монотонно диктовал второй пилот.
Командир потянул штурвал, А-310-200 послушно задрал нос и оторвался от бетонки.
− Высота сто. Шасси убрано, закрылки − пятнадцать, мощность − девяносто пять процентов, − откинулся помощник на спинку кресла и, залюбовавшись бездонной синевой, певуче произнес: − О-от оно, голубое не-ебушко. Божество-о ты наше…
− В голубом мире только два божества: Газпром и Боря Моисеев, − отрезал шатен и доложил в эфир: − «Верховод», «22114» взлет произвел. Выход от второго с набором 320-го эшелона.
− Разрешаю выход со второго. Набор 320-го доложите.
− Доложим, − скривился Теофилов и повернулся к напарнику: − Зови нашу стриптизершу − пусть разливает.
− Водяра, конина, шампунь, пивко? − прогудел голосом Эльвиры динамик.
− Тащи все!
Спустя пару минут в кабину вошла стройная стюра в короткой до неприличия юбочке. Наклонившись, попыталась поставить поднос на центральный пульт. Не получилось.
− Вот эта фигня мешает, − стрельнула она взглядом на торчащий рычажок.
− Это чего? − почесал затылок помощник.
− Кондиционер, − скосивши глаза под подол, подсказал командир. − Выключи нах. Не подохнут…
Бухнув заставленный бутылками и тарелочками поднос, деваха собралась вернуться на вахту.
− А выпить с нами?
− Это ВЫ при жизни бухали как истинные летчики, − загадочно улыбнулась она, − а я предпочитала другие грешки.
− Знаем-знаем! Трахалась как кошка после акробатики на шесте. Могем пособить. По очереди. Ты как, командир? − хохотнул второй пилот и, бесцеремонно стянул по ее ровным ножкам кружевные трусики.
Эльвира не возражала, но Теофилов, посмотрев на часы, поморщился:
− Не успеем. Скоро эшелон, а мы еще не в одном глазу.
− Жаль. Придется ждать следующего рейса.
− Жаль, − согласилась деваха, легким пинком отправляя нижнее бельишко под пилотское кресло. − А вдруг следующий рейс выпадет на автобус?! А там неудобно…
− В чем неудобство-то? Пассажиров, что ли, много?
− Ха! Плевать мне на зрителей!.. Стояком не люблю… Между кресел…

* * *

Эшелон набирали двадцать минут. Потом трансляция ожила бабским голосом:
− Господа пассажиры, наш самолет занял десять тысяч пятьсот метров. Можно отстегнуть привязные ремни. Сейчас мы предложим вам легкий завтрак…
Из-за портьеры, покачиваясь, выплыла Масяня с подносом в руках. Кажется, боевая загрузка у нее была смехотворной − две чашки кофе и один бутерброд. Больше она бы не потянула.
«Мдя… последние ряды получат легкую жрачку в аэропорту назначения. А я как раз сижу на предпоследнем. И почему мне всегда не везет?..» − подумалось Ольге. И вновь ей завладели невеселые мысли: сначала о сучке главбухше, из-за которой пришлось бросать все дела и лететь черти куда; затем о милом Артемке, что ждал и считал минуты до счастливого мгновения, когда его заберут «внезапно отыскавшиеся родители»…
Сидевшие рядом попутчики что-то живо обсуждали. Она почти не улавливала смысла, да и не хотела слушать, кто кого нагрел, подставил, заложил, ограбил или посадил за решетку… Она была из другого рода-племени и попала в общество этого первоклассного салона лишь по стечению обстоятельств.
Внезапно ее мысли оборвались. Двигатели работали как-то по-другому: тон становился ниже, а шум тише; самолет же, похоже, терял высоту.
Девушка оглянулась по сторонам. Кто-то дремал, кто-то наперебой рассказывали о «подвигах».
«Показалось? Я часто летала на самолетах, и подобного никогда не было! Только бы не удариться головушкой о нашу голубую планету! Господи, ну почему со мной вечно что-то происходит?!»
Наконец, салон погрузился в тишину; такая пронзительная и жуткая тишина могла быть только в кузнечном цехе в эпоху позднего «ельцинского ренессанса».
И в следующую секунду вдруг всех прорвало:
− Стюардесса, что случилось?!
− Тащи спасательный жилет, падла!
− Девушка, а парашюты здесь есть?
− Скорее налей стакан водки!
− Накапай, мля, корвалолу! Тут человеку плохо!..
Ор оглушал салон до тех пор, пока меж коротко раздвинутых штор не явилось лицо плоской небожительницы. Все разом стихли, а она, ощерившись в нехорошей улыбке, звонко тявкнула:
− Не ссать, крысы! Щас все будет.
И снова исчезла.

* * *

− Опять орут? − пыхнул табачным дымом командир.
− А когда не орали-то?.. − недовольно повела плечиком Масяня.
− Пить будете? Хорошие пропадут напитки.
− А, давай!.. − хором согласились стюры.
− Да оставь ты этот щербатый руль, − прогудел Теофилов. − Обслужи дам!
Второй пилот послушно бросил управление и протянул девушкам по пластиковой чашке. Обе махнули до дна, закусили конфетами…
− Долго еще? − спросила Эльвира, ковыряя промеж зубов накладным ноготочком.
− Высота − пять тысяч. Почти отвесное пикирование. Скоро крылышки тю-тю − отвалятся.
− Теперь пара слов о мужестве и отваге. А точнее об этих двух мифах, − затушил шатен окурок о приборную доску. − Столько падал, а страх все равно мошонку струбциной сжимает. Аж матерно кричать хочется. Фальцетом…
Стряхивая крошки с лацканов форменного пиджака, правак посетовал:
− А я, кажись, переболел. Мне вот намедни мундирчик новый на складе выдали. Так жалко, мля… Первый раз с размером угадали.
Вдруг во внутреннем кармане запиликало.
− Алле, − закинул он ногу на ногу. − Да, шеф, все по плану − падаем.
Однако лицо его вскоре перекосило. Дав звонку отбой, помощник мрачно буркнул:
− Приехали. На борту чужой.
− Место? − сосредоточенно спросил командир, левой рукой подтягивая штурвал, а правой пытаясь запустить хотя бы один движок.
− Двенадцать «А».
− Откуда он взялся? − взвизгнули стюры.
− Хэзэ, товарищи бабы! − отмахнулся правак.
Теофилов вытер со лба испарину:
− Не успеем запустить. Не успеем… Тащите этого «зайца» в хвостовой сортир! Там имеется крохотный шанс…

* * *

− Привет, пацаны! − улыбнулась стройная девушка.
− О-о! Сколько лет!.. − по очереди обняли ее два приятеля.
− Фу, как от вас несет! Бензин, что ли?..
− Соляра. Теперь не летаем, а по асфальту елозим.
− Говорила я вам, балбесы…
− А где твоя «сдобная» напарница?
− Не будет ее больше. Реабилитировали.
− О как! Молодца! Значит, перевели на легкий труд?
− Выходит так, − подпалила сигарету девушка. − Больше не придется ей падать и разбиваться.
Шатен посмотрел на часы:
− Скоро в рейс. Одна поедешь?
− Почему одна? Прислали другую напарницу − новенькую. А вот, кстати, и она!
В комнату отдыха экипажей междугородных рейсов робко заглянула симпатичная молодая женщина.
− Здравствуйте. Вы на Москву?
− Мы-мы. Заходи! − шагнула навстречу Эльвира. Подведя напарницу к мужчинам, представила: − Ольга.

Пассажиры спали. Освещенное желтоватым светом шоссе, весело бежало навстречу. Помощник второй час забавлялся с Эльвирой где-то на задних рядах. Теофилов крутил баранку и слушал исполненный пафосного возмущения рассказ новой стюардессы, изредка вставляя короткие фразы, от которых по ее телу бежали мурашки…
− Ангелочки к нам не попадают, − смачно плюнул он в открытое окно, − так что советую больше не петь этих песен. Здесь все такие, − кивнул он на полный салон пассажиров. − И ты была такой же. Воровкой, убийцей, мамкой-сутенершей − не важно…
− Я никого не убивала и никогда не воровала! − позабыв об осторожности, выкрикнула она. Подчинившись его жесту, вновь перешла на шепот: − Просто иногда ошибалась…
− Возможно, когда-то причинила боль ребенку, или кого-то незаслуженно обидела.
− Неужели к вам попадают и за такие мелочи?
− За все нужно платить, дорогуша. За все. А от тяжести содеянного при жизни зависит, сколько раз тебе придется умереть.
− Кошмар…
− Кошмар. Но лишний раз под поезд бросаться не стоит. Мы уже привыкли подыхать, и ты привыкнешь. Расскажи лучше, как и за что к нам попала, − покосился Теофилов на ее ровные ножки.
Вздохнув, та мужественно призналась:
− До прошлого года рассказывать не о чем. Потом сошла с рельсов: начала изменять мужу. Часто и со многими. А как попала?.. Отправила вместо себя в командировку одну юную сотрудницу из компании. Мне позарез надо было остаться в родном городе…
Мужчина пристально посмотрел ей в глаза.
− Чтобы встретиться с другим человеком, − поспешила уточнить она. − Радовалась потом как дурочка, узнав о падении самолета. Думала: как же мне повезло, что не полетела!
− Ну, а дальше?
− Дальше выяснилось, что девчонка выжила. Единственная из двухсот пассажиров. Вот ей действительно повезло! А я… через пару дней села за ее стол делать полугодовой отчет и… представляешь, с креплений вдруг срывается эта длинная штуковина… ну, которая висит на стене и выдувает воздух от Сплит системы. Срывается и падает мне на темечко. Вот так. И умерла я не сразу. С полчаса лежала в офисе, ощущала невыносимую боль во всем теле, сквозь разрывавший череп гул слышала каждый звук: беготню сотрудников, вой сирены скорой помощи, слова доктора о том, что я не жилец…
Отвернувшись к окну, мужчина ухмыльнулся. Знакомый почерк!
Потом положил ладонь на белевшее во мраке бедро, погладил гладкую кожу. И мягко сказал:
− У нас остался час. Позови-ка сюда моего напарника.
Ольга прошлась в корму салона. Через пару минут из темноты вынырнул напарник и с довольной физиономией занял водительское место.
− Тебя предупредить?
− Зачем? − на миг остановился Теофилов в проходе. − Разве можно придумать более приятную смерть, чем в объятиях красивой бабы? Смотри, не проскочи наш любимый мост!..

Сентябрь-октябрь 2008 г.