Огромная нарядная ёлка казалась чудом, материализовавшимся из другого измерения. Она была в два раза выше Вити, даже намного выше любого взрослого мужчины, её зелёная верхушка почти касалась потолка ангара, освобождённого сегодня от сервов, а потому просторного и светлого. А игрушки! Настоящие стеклянные шары – разноцветные, с узорами, а ещё золотые сосульки, лёгкие, как радон, снежинки, крохотные фигурки жизнерадостных дедов Морозов, белок, кроликов и снеговиков.
Дети замерли в благоговейном изумлении. Витя ощутил, как вспотела в его руке Лизина ладошка. Но её-то ступор был недолгим. Уже начался праздник, и сестрёнку увела Зимушка-Зима в большой хоровод. Лиза быстро оттаяла, вместе со всеми смеялась, хлопала в ладоши, пела песенки и звала Снегурочку.
А Витя, стоявший среди взрослых, всё смотрел на волшебную ёлку. Как красиво. Будто проекция невиданной страны. Той, где живёт сказка, и мечты сбываются, где на поверхности вместо токсичных хлопьев сугробами лежит добрый пушистый снег. Где обитают все эти чудные зверушки – кролики белки и снеговики…
- Раз! Два! Три! Ёлочка, гори! – дружно завопили дети.
И теолиновый дождь на ёлке вспыхнул, переливаясь всеми цветами радуги. Это тоже было очень красиво, но как-то сразу потускнели дивные игрушки, и Витя словно очнулся от наваждения. Мысли невольно вернулись в пошлый круговорот обыденности и здравомыслия. Наверное, сталкеры где-то наткнулись на старый склад новогодних украшений и решили сделать малышам сюрприз. Здорово, что хоть в Лизином детстве будет что-то стоящее. Из своего Витя вынес воспоминания только о бесконечных серых днях, перемежавшихся такими же серыми ночами, да вездесущем холоде, странным образом уживавшемся с затхлостью и духотой. Позже инженеры сумели наладить системы вентиляции и отопления, и жить стало легче.
Витя стряхнул неприятные мысли, заметив, что праздник близится к кульминации – Деду Морозу вернулся украденный крысами-мутантами мешок, и теперь щедрый старик мог одарить ребятишек. Бойкая Лиза одна из первых прочитала стишок, отгадала три загадки и получила длинноухую плюшевую собаку, сделанную ещё до Катастрофы и совсем не потёртую. Этого момента Витя ждал с напряжённым вниманием – понравится ли подарок? Он давно присмотрел шикарную игрушку у перекупщика на шестом уровне и копил на неё два месяца, работая сверхурочно. А вдруг не понравится?
Но Лиза радостно прижала собаку к груди. К ней потянулись и другие дети, каждому хотелось погладить мягкий бочок. Глядя в сияющие глаза сестры, Витя на минуту ощутил себя всемогущим волшебником, которому подвластно любое чудо. Почти что дедом Морозом…
***
Лиза засыпала, обнимая плюшевого зверя. Витя тоже решил пораньше лечь спать. Какой смысл следовать старой традиции, если в полночь всё равно ничего особенного не произойдёт, а завтра рано вставать на работу?
Он вычистил свои и Лизины вещи, залил тёплой водой пищевой брикет, чтобы настоялся к утру, и подошёл к сестрёнке пожелать ей добрых снов. Но наклонившись над Лизой, увидел вдруг слёзы на её щеках.
- Ты чего, мышонок? – опешил Витя.
Девочка хлюпнула носом:
- Я по папе скучаю.
- Я тоже скучаю. Но он вернётся, Лизунь. Скоро. Ты ведь попросила дедушку Мороза.
Лиза зашмыгала сильнее и замотала головой. Витя ещё сильнее удивился и очень расстроился. Ну вот тебе и праздник…
- Не попросила? Но почему? Побоялась? Он ведь добрый.
- Он не настоящий… - почти шёпотом ответила девочка.
- Как это не настоящий? – возмутился Витя. – Вон какую собаку тебе подарил.
Лиза уткнулась в игрушку лицом и разревелась. Мальчик, не зная, что ещё сказать, просто обнял её и ждал, пока она успокоится.
- Настоящего ничего не бывает, - сквозь всхлипы пыталась объяснить девочка. – Собак не бывает, ёлок не бывает и деда Мороза не бывает. И папа никогда не вернётся.
- Бывают настоящие, Лиз, - оправдывался Витя, сам плохо понимая, что говорит. – Я видел, честное слово. Я и тебе потом покажу. По большому секрету.
Он гладил сестру по тёмным волосам, рассказывал ей всякие небылицы, и вскоре его спокойный уверенный голос оказал обычное действие – малышка успокоилась, а затем как-то быстро и незаметно уснула.
Зато у самого Вити сон как рукой сняло. Он долго сидел на своём матрасе, обхватив руками колени и вспоминая родителей. Мама умерла, когда родилась Лиза. Угасала несколько недель, и не было той силы, которая могла бы снова вдохнуть в неё жизнь. Отец, учёный-биолог, после смерти жены бесконечно боялся за детей. Спасение их (как и всех остальных детей, рождённых в подземельях) он видел только в одном – хотя бы частичном восстановлении экосистемы. Раз за разом вместе с самыми опытными сталкерами отец поднимался на поверхность и уходил в многодневные экспедиции в поисках сохранившейся флоры. Найденные им экземпляры сначала адаптировались в лабораториях, затем, если это была полезная культура, начинали массово выращиваться на специально подготовленных плантациях. У людей снова появились источники витаминов и клетчатки, а также лекарства, текстиль, корм для немногих оставшихся животных. Но последняя экспедиция не вернулась…
Витя встал и тихонько вышел из блока. Ноги зачем-то сами понесли его в ангар, туда, где стояла огромная новогодняя ёлка. Игрушки ещё не убрали. Сняли только теолиновый дождь, и от этого деревце должно было по Витиным представлениям только выиграть. Но теперь ему остро бросилось в глаза то, что раньше воспринималось как само собой разумеющееся – ёлка была искусственной. Мохнатый зелёный полиэтилен без малейшего признака жизни. Даже стеклянные шары казались более естественными, чем эта жалкая подделка под существовавшую когда-то колючую красавицу. Витя стоял и чувствовал, как мёртвая пустота разливается у него в груди. Нет ничего настоящего. Не осталось. И собаку он плюшевую сестре подарил, и папа никогда не вернётся…
И тут его взгляд случайно упал на одну из игрушек. Сначала Витя не понял. Потом не поверил своим глазам. А потом сердце вдруг забухало, как пневматический пресс. Это была шишка! Не стеклянная, не из пластика, а самая обычная шишка от ёлки, покрытая облупившейся серебристой краской. Когда-то, больше полувека назад, наверное, дети сорвали её, раскрасили и превратили в новогоднюю игрушку. А взрослые забыли выбросить при уборке. Так она и пылилась годами, никому не интересная…
Витя сорвал находку с нитки и дрожащими пальцами отколупал несколько чешуек. Есть семена! В голове тут же мячиками запрыгало всё, что папа рассказывал о выращивании деревьев из семян. Только бы проросло. Лиза увидит настоящую ёлочку. И снова поверит в настоящего деда Мороза. И в то, что всё у них будет хорошо.
Спрятав драгоценную находку за пазуху, словно кто-то мог на неё покуситься, Витя на цыпочках вернулся в свой блок и тихонько лёг спать.
***
Чтобы ёлочка смогла прорасти, семена должны, минимум, два зимних месяца пролежать под снегом. Тогда они набухают, набираются жизненной энергии, в них начинают происходить невидимые глазу, но очень важные процессы. Только где взять настоящий снег в многоярусных катакомбах подземного убежища? Можно было бы заморозить воду, мелко истолочь… но нужен именно снег, а не лёд.
Витя долго ломал себе голову, а потом решил сделать маленький снегогенератор. Когда-то давным-давно, ещё до Катастрофы, люди любили кататься по заснеженным горным склонам на всяких приспособлениях – лыжах, санках, снежных досках. Но зима – штука капризная. Снег то выпадал, то не выпадал, то таял сразу, как выпадет. И тогда инженеры изобрели специальные машины, производящие снег из воды. Витя побывал сегодня в информационном центре и раскопал конструктивную схему снегогенератора – ничего сложного. Только бы раздобыть необходимые детали - воздушный компрессор, турбодетандер, хорошую форсунку и прочее. Всё это имелось на инженерном складе, но взять что-либо оттуда ему не разрешат.
Витя решил позаимствовать нужные детали, так сказать, неофициально. Не насовсем, на пару месяцев всего. У парнишки имелась электронная карточка отца, дававшая право допуска почти в любое служебное помещение. Для воплощения своих преступных замыслов он выбрал самое безлюдное время – когда все как один жители убежища после тяжёлого рабочего дня отправлялись ужинать.
Пропуск сработал. Витя беспрепятственно проник на склад и уже успел найти компрессор и форсунку, когда в коридоре послышались торопливые тяжёлые шаги. Мальчик метнулся к двери, но на пороге уже возникла громадная фигура, и удар в лицо отшвырнул его обратно вглубь склада. Рот залило кровью.
- А-а-а, крысёныш! – проревел охранник, и не дав вторженцу опомниться, с силой вывернул ему руку. - Ну, теперь ты у меня попоёшь, ворюга! Отправишься, как миленький грязь месить и камни колоть на двадцать восьмой уровень!
У Вити в глазах потемнело от боли. Куда сильнее угрозы каторжных работ его испугала перспектива остаться со сломанной рукой. Так он вообще работать не сможет, и не сможет Лизу кормить.
- Отпустите! – взмолился он, безуспешно пытаясь вывернуться из профессионального захвата.
Вместо этого охранник нажал ещё сильнее:
- Куда хотел сплавить железо, щенок? А? Какому перекупщику? Где? Говори!
- Никакому! Я собирался вернуть! – у Вити из глаз брызнули слёзы, а когда вывернутую руку вновь пронзила острая боль, невольно вырвалось признание. – Мне просто снег нужен. Я хотел вырастить ёлочку!
Это было так неожиданно, что мужчина ослабил хватку.
- Какую ещё ёлочку? Что за чепуху ты мелешь? Растениями, малец, у нас в лабораториях занимаются.
Витя впал в отчаяние:
- Да поймите! Они не станут возиться! Ель ни пищевой, ни лекарственной ценности не имеет. А молодые всходы капризны к условиям среды!
Охранник, обалдевший от такой сентенции, взял мальчишку за подбородок и повернул его разбитое лицо к свету.
- Так-так… А ты не тот самый вундеркинд, часом? Сын профессора Седова?
- Да, я сын, но при чём тут…
Охранник выпустил Витину руку и буркнул под нос:
- Мда. Значит, отцу смена подрастает… Мож и выживем, если так… Чего ж сразу не сказал, что для дела. Иди. И железо бери, только верни потом, когда не нужно будет.
***
В марте Витя дал снегу растаять, высадил семена в пропитанный марганцовкой торф и установил над ящиком искусственное освещение. Каждый вечер, едва заканчивалась его рабочая смена, он бежал проведать свои посевы. И когда проклюнулся, наконец, первый белый росточек, стоял над ним, забыв, как дышать.
Всего из нескольких десятков семян у Вити взошло пять ёлочек. Ростки скоро потемнели, налились зеленью, а стебли у них стали почти фиолетовые. Витя с точностью робота-технолога обеспечивал для своих ёлок искусственный микроклимат – выверял для них влажность почвы и воздуха, поддерживал нужное освещение и температуру. Но однажды недоглядел.
В тот день заболела Лиза. Ничего серьёзного, просто кашляла и капризничала, но Витя, помнивший, как умирала мать, до того испугался, что даже не вышел на смену. Весь день он не отходил от сестрёнки, натирал её согревающими мазями и поил горячим отваром пармелии. Всю ночь почти не спал, прислушиваясь к дыханию. Наутро, убедившись, что жизни сестры ничего не угрожает, оставил ей запас лекарств, строго-настрого наказал каждые три часа пить пармелию и отправился на работу.
А вечером, заглянув в свою тайную лабораторию, где в большом пластиковом ящике подрастали молодые ёлочки, застал ужасную картину. Растений не было, лишь несколько обглоданных веточек валялось на полу. Всё было раскурочено, земля перерыта. Рядом с ящиком - осколки разбитой лампы. У ультразвукового отпугивателя грызунов так не вовремя сели аккумуляторы. И ростки сожрали голодные крысы.
Витя опустился на пол среди осколков. Его жизнь была разбита. Он просто криворукий неудачник, возомнивший себя дедом Морозом. А на самом деле ничего-то он не смог сделать для своих близких, никого не сумел спасти или хотя бы, просто порадовать.
Витя поднял с пола одну из колючих веточек, покрутил в руках.
А вообще-то… Вообще-то ели можно вырастить из черенков. Нужно попробовать с этими веточками, не так они пострадали, как показалось вначале. Высадить во влажный питательный грунт, накрыть стеклянными банками, вернуть прежнее освещение… Вдруг хоть одна да приживётся. Господи, ну пожалуйста!
***
Снова близился Новый Год. И в конце декабря произошло настоящее чудо – нашёлся профессор Седов и ещё два члена пропавшей экспедиции. Их, из последних сил пытавшихся добраться до дома, обнаружила группа сталкеров. Ещё бы пара дней – и всё. Люди были сильно истощены и страдали от обезвоживания. И хотя все трое были в сознании, но так ослаблены, что пока не представлялось возможным поговорить с кем-нибудь из них, выяснить, что произошло, что именно сгубило остальных. Узнали только, что больше выживших нет.
Сын пробыл у постели профессора всего несколько минут. Подержал за руку и убежал. Слишком многое нужно было срочно обсудить с врачом. Как кормить, как ухаживать, какие умственные и физические нагрузки сейчас больному вредны, а какие будут на пользу. Да и с начальником участка – выбить свободное время, согласовать график, чтобы и не сильно потерять в оплате, ведь теперь кроме маленькой сестры на нём ещё и больной отец. И с начальником лаборатории, какую можно помощь получить от научного сообщества. И со многими другими…
Зато Лиза от отца не отходила. Она обнимала его, рассказывала, как они здесь соскучились. Читала ему все стихи, которые выучила для деда Мороза. А потом вдруг сказала:
- А ты знаешь, папочка, какой у нас Новый Год будет? Самый-самый! Я сейчас!
Девочка выбежала за дверь и вернулась, с трудом держа в тонких руках большую кадку с молодой пушистой ёлочкой.
- Вот, смотри. Она настоящая. Она ещё в прошлом году хотела к нам в гости прийти, но заблудилась. А вчера Витя её встретил и до самого блока проводил.
Профессор улыбался, слушая щебетание дочурки, а комната лазарета меж тем наполнялась изумительным ароматом живой хвои.