На траве под раскидистым деревом сидел старец и смолил из самокрутки. Его морщинистое коричневое лицо, прожженное солнцем, было сосредоточенным. Усталые, чуть влажные, глаза смотрели вдаль на полоску горизонта. Папироска слегка дрожала в его костлявых пальцах, а потрескавшиеся губы с жадностью втягивали дым. Старец уже больше ничего не хотел от этой жизни, он устал от вечной борьбы за существование. Невзгоды так и сыпались а его бедную голову, испытывая на прочность. Он бы все смог вынести, была бы жива его жена Марта.
Гарольд плюнул на окурок и отбросил его в сторону, потом, порывшись за пазухой, достал драгоценный амулет с портретом своей жены. Марта мило улыбалась с портрета и лукаво подмигивала ему, а непослушная, пшеничного цвета, кудряшка все время падала на лоб. Как же Гарольд любил этот локон! Наверное, миллионы раз он трепетно убирал его за ушко любимой. Старец застонал от отчаяния и прислонил медальон к губам. Сердце, словно раненая птица, стало трепыхаться в его груди. Гарольд прикрыл глаза и стал вспоминать самые счастливые минуты в своей жизни, когда рядом с ним была его Марта. Слезы потекли по впалым щекам, а рыдания заглушили шум листвы. Только когда солнце стало клониться к закату, старец спрятал амулет и тыльной стороной ладони вытер с лица слезы.
Тихонько матерясь себе под нос, суставы никак не хотели разгибаться, Гарольд медленно встал с земли. С трудом подняв посох, старец тяжело вздохнул, до жилища колдуньи Зингильды оставалось идти еще сутки. Он знал, что Зингильда опять ему поможет, все-таки как-никак она является его пятиюродной прапрабабушкой.
Через день Гарольд постучался в дом к Зингильде.
- Кого принесла нечистая? - спросила колдунья и открыла дверь. - А это ты, старый пердун! Опять за Мартой пришел?
- Что это ты сегодня такая неприветливая? Обидел кто?
- Да мне с утра присесть некогда. То Брустер приходил силенок поднабраться, то Эльза забежала омолодиться. Теперь ты за новой Мартой. Мне на себя времени не хватает. Вот посмотри, морщинка у глаза залегла.
- Не прибедняйся, Зингильда. Ты у нас красавица! Больше тридцати лет и не дашь.
Колдунья хитро улыбнулась.
- Ну, и льстец же ты. Да ладно, уж, не обижайся. Давай портрет и локон.
Гарольд достал медальон и протянул его Зингильде. Женщина подошла к зеркалу и зажгла около него две свечки. Потом со стеллажа, где стояли снадобья, она взяла пару баночек. В одной была зеленая густая жидкость, а во второй - сверкающее разноцветными огнями газообразное вещество.
Гарольд зачарованно смотрел на неспешные движения своей прапрабабки и удивлялся ее грации. Уж сколько лет старухе, а выглядит лучше его.
Зингильда поставила баночки у огромного серебристого котла и повернулась к Гарольду.
- Ну, что встал остолопом? Иди под душ и омолодись, там после Эльзы еще святая водица осталась. А то увидит тебя твоя женушка и не узнает. Еще в обморок упадет от твоей красотищи уродской.
- Не язви, бабуля, - произнес Гарольд скрипучим голосом.
- Еще раз бабулей назовешь, я из твоей Марты мымру сделаю, целый век с ней маяться будешь, пока не помрет. Все, иди на улицу и не мешай мне. Колдовство - наука тонкая!
Гарольд вышел из дома и посмотрел в сторону заката. Смеркалось. Еще немного и он опять обретет свою любовь. На заре родится его Марта.
Стоя под душем, Гарольд рассматривал свои руки - морщины пропадали, а пальцы наполнялись жизнью. Дряхлая кожа натягивалась и принимала розовый оттенок. Мышцы на руках и ногах становились упругими и рельефными. Значит, будет у него силы на руках носить свою любимую Марту. Когда вода закончилась, Гарольд вышел из душа и вдохнул всей грудью. Ему хотелось жить и любить. Он был готов встретиться с любимой.
Пройдя голышом по двору, Гарольд вошел во флигель и взял из комода новую одежду. Кожаные штаны обтянули ягодицы, а зеленый, расшитый золотом камзол еле сошелся на его груди.
- Кажется, я перестарался с душем. Может, Зингильда усовершенствовала рецепт омоложения? - произнес в слух мужчина и усмехнулся. - Марта, возможно, будет рада моим новым мужественным формам.
Часы ожидания тянулись мучительно долго. Спать Гарольду не хотелось, все его нервы были натянуты, как струны. Сердце билось о грудную клетку, словно колокол.
Первые лучи солнца показались на небосклоне, из домика Зингильды раздались девичьи стоны. Первым желанием Гарольда было броситься к своей любимой, но большим усилием воли он заставил себя остановиться. Процесс возрождения сложен, потому что, помимо тела, в Марту надо было вдохнуть душу. Ее душу! Гарольду нужна была его Марта – преданная и любящая, чуть-чуть игривая и лукавая, немного взбалмошная и озорная.
- Ну, где же она, черт побери! Я уже устал ждать! – крикнул молодой мужчина показавшемуся над горизонтом солнцу.
- Я здесь, милый, - произнес нежный голосок за спиной Гарольда.

***
Много лет спустя.
На траве под раскидистым деревом сидел старец и смолил из самокрутки. Его морщинистое коричневое лицо, прожженное солнцем, было сосредоточенным. Усталые, чуть влажные, глаза смотрели вдаль на полоску горизонта.