У мыслей есть цвет и звук… Сейчас я почти привык к этому, хотя к чудесам вряд ли возможно привыкнуть. Многое изменилось вокруг, но внутри я остаюсь тем же существом, что и раньше. И также как раньше моей главной потребностью остается желание писать – сохранять свои мысли во времени, и я рад, что новое обличье дало мне для этого новые возможности.
Начну историю с той поры, когда я в последний раз жил на Земле. Около сотни лет назад я был известным человеком, и был несказанно счастлив, что мои книги помогли миллионам людей найти свет в своей душе. Не было дня, в который бы я не восхитился великим замыслом Творца и не благословил жизнь такой, какова она есть.
Начиная работать над новой книгой, я уходил в нее полностью. И вернуть меня со страниц рукописи могла только моя Катрин… Она всегда шла рядом, не давая мне умереть от истощения и творческой лихорадки, заботясь о моем теле, и хоть изредка отвлекая от работы.
Я оценил этот подарок судьбы – мою Кати, с первого взгляда. Мы словно узнали друг друга, души наши устремились навстречу, чтобы уже надолго не расставаться … Сейчас она далеко, но что значит время? Здесь оно дышит, живет, движется несколькими потоками, и нет ничего, что я не мог бы изменить, путешествуя по его волнам…Скоро половинка моей души вернется, и сменит меня в Долине Замыслов. А мне опять уготован путь на Землю, и новое рождение снова будет прекрасным…
Вернемся к моей истории. В тот раз умирать было легко. Закат жизни оказался тих и безоблачен. Кати все время находилась рядом, и Великий Переход омрачали только тяжесть разлуки с ней и невозможность закончить мою последнюю повесть.
Помню торжественное волнение, с которым созерцал свое иссохшее старое тело, нежную благодарность самому себе, и радость, оттого, что Жизнь не закончилась за пределами физических границ, и что все предчувствия и предзнания не обманули меня. Помню удивительную воздушность нового тела, обострившиеся зрение и слух, к которым я так долго привыкал…
Моя мысль не могла пребывать в бездействии, и в положенный срок мне поручили Долину Замыслов. Поистине я не смел и представить, что существует подобное место. И мог только в который раз удивляться, как грандиозен Творец и сколько еще невиданных чудес ожидает меня в Жизни.
Долина была прекрасна. Насколько хватало взгляда, на огромном пространстве до краев призрачного горизонта росли затейливые цветы. Я видел их как цветы, хотя обычными цветами их сложно было назвать. Это были причудливые огненные сгустки энергий, переплетение линий и искр, фонтаны и разноцветные струи… И каждый из этих цветов звучал своей особой мелодией, жил своей жизнью, которая втекала в него по стеблю, связующему с плотным земным миром.
Все замыслы Земли росли здесь. В секунду рождались тысячи новых, ярких или тихих, и не меньшее их число заканчивало свой путь тут же, вдруг отрываясь от стебля и продолжая полет уже отдельно от своего создателя. Я с интересом заметил, что светлые цветы, отрываясь, спокойно парили в пространстве, в то время как цветы мрачных тонов, покидая Долину, с гулом падали вниз.
Глядя на огненные соцветья, я думал, как же многогранна и бесконечна мысль, как не устает она творить, разрушать и созидать, и как беспечен я когда-то был в своих собственных мыслях, не всегда умея внести в них достаточно света.
Моей заботой было находить писательские замыслы среди всех прочих, и если надо – помогать им расти. Со временем я научился быстро отличать своих подопечных от других. Вокруг творений писателей шли разноцветные ленты букв. На каких-то цветах они еле двигались, на других бежали со страшной силой.
Неоконченные рукописи, завязки сюжетов, наброски и просто идеи будущих шедевров… Некоторые из необычных растений были хилыми и стелились понизу, другие напористо стремились вверх, но не могли подняться, а иные – уходили своими ветвями далеко ввысь за пределы и нашего мира. Я представил, как они должны были выглядеть в следующем небе, и увидел, как их кроны робко всходят в тех высотах, какие пока недоступны для моего восприятия.
Я трудился без устали, да и можно ли было устать, когда каждое движение души приносило радость и удовлетворение. Не зря в редкие минуты отдыха земной жизни, я любовался, как моя Кати заботится о нашем цветнике. Как бережно она подвязывает слабые бутоны, как щедро поливает и рыхлит землю у корней, как зорко следит, чтобы не было сорняков. Теперь мне пригодилась эта наука.
Я оберегал робкие ростки начинающих дарований, поддерживал в них уверенность в своих силах, утешая в минуты отчаяния. Ускорял движение букв на лентах вокруг огненных цветов, и мои подопечные вновь с жаром хватались за перо после множества дней творческого штиля. Кому-то помогал научиться гореть ровным спокойным светом, не бросаясь из уныния в жар.
Некоторые замыслы меня расстраивали, а иные – пугали. На фоне искрящихся красок особо выделялись черные с красным всполохи. Они вскидывались кровавыми отблесками, звуча пронзительно и жестко. Каких-то из них мне удалось смягчить и успокоить, но были и такие, к которым я не мог приблизиться. Им помогали совсем другие существа. О судьбе таких замыслов я старался не думать.
Зная и чувствуя, что происходит в авторских душах, я ликовал вместе с ними, когда рукопись была закончена, и испытывал облегчение и тихое счастье, наблюдая, как от стебля отрывается прекрасное соцветье и продолжает свой путь в иные дали, а на его месте уже пробивается новый еле заметный росток…
А теперь, как и всему во Вселенной в свой срок, настало время мне поменять облик. Заканчивается моя работа в Долине Замыслов и Жизнь дает мне следующий зов. Я смотрю на причудливые создания и вспоминаю фразу: рукописи не горят. Теперь я вижу, что это не так. Они горят, именно горят. Каждая своим неповторимым огнем, а те, что не рождают свет и тепло, не умеют гореть, те - тлеют и умирают.