– Детка, ты не забыла, мне нужны бабки, – неприятным голосом произнес хозяин казино.

– Извращенец!

– Не остри, лучше спрячь свой язычок за зубки, пока его не отрезали. В-общем, тебе время до вечера. Я всё сказал!

В мобильнике раздались гудки.

– Сволочь! – крикнула я в трубку, – не дал досмотреть такой хороший сон.

Что-то последнее время эротические фантазии стали часто посещать мою голову. Может, мне уже пора влюбиться и завести семью? Любовь! Какое красивое и заманчивое слово.

На несколько секунд прерву повествование этой истории, потому что, наконец, я произнесла это великое слово «Любовь». Ах, почему я не сделала его раньше?! Мне надо было в первых фразах упомянуть его, потому что в этом мире все происходит только ради любви и во имя любви. И мой рассказ именно О ЛЮБВИ. Хотя… я – игрунья, и как истинный игрок не захотела раскрывать свои карты раньше времени, тем более что любовь – это козырь, который бьет все карты, побеждая в любой игре. Теперь заканчиваю лирическое отступление и продолжаю свою историю.

Не о сне мне надо было думать в тот момент, а о том, где достать денег, да поскорее. Как говорила Скарлетт ОХара: «Завтра, я подумаю об этом завтра». Ей можно было так говорить, а мне надо было – сегодня, я должна подумать об этом сегодня. Но прежде чем что-либо предпринять, необходимо подкрепиться, потому что мой желудок требовал хоть какой-то еды.

На кухне я открыла холодильник, и как вчера обнаружила там только кусочек заплесневелого сыра.

– Ничего не изменилось, – грустно констатировала я, и брезгливо нацепив сыр на вилку, произнесла: – Пенициллин полезен, но какой же он противный на  вид.

Попив чай с зажмуренными глазами, я почувствовала некоторое облегчение – на время проблема голода была решена. Теперь передо мной стояла задача раздобыть деньги. И ни какие-нибудь гроши, а десять тысяч долларов. Я передумала разные варианты, но самым приемлемым оказался неизвестный мне Михаил Петрович. Вроде бы вчера пообещал решить проблему с операцией моей бабушки.

Я вытряхнула содержимое своей сумочки на кровать, и среди косметики нашла  визитку Михаила Петровича.

Ну что, Мэри, ты готова идти на крайние меры? – мысленно подбодрила себя я, взяла в руки мобильный телефон и набрала номер телефона.

– Алло, здравствуйте, это Мэри. Помните вчера…

– О, рад услышать ваш голос. Вам нужна моя помощь? – раздался из трубки обрадованный голос Михаила Петровича.

– Да! – как можно трагичнее произнесла я.

– Тогда ловите сейчас машину, адрес на визитке, транспортные расходы я оплачу. Хорошо?

– О кей.

– Вот и славненько, – сказал Михаил Петрович и отключил телефон.

А правильно ли я поступаю? – спросила я себя, так испытала какое-то чувство тревоги. Да! – твердо ответил мой внутренний голос. Он никогда не сомневался, и я доверяла ему всецело.

Такси быстро домчало меня до престижного коттеджного поселка, который недалеко располагался от кольцевой дороги. Чтобы попасть на его территорию, мне пришлось выйти из машины и сообщить о своем визите охраннику, дежурившему около ворот. Он связался по телефону с Михаил Петровичем, который дал добро на мое посещение его дома.

Пока я ожидала ответа, то с удивлением обнаружила мощную видеосистему, укрепленную на кирпичной стене и направленную прямо на меня. Я сделала счастливую мину и помахала рукой, как в передаче «Скрытая камера», когда жертвам розыгрыша сообщают: «Улыбнитесь, вас снимают». Люди, над которыми недавно поиздевались, стараются повесить на лицо улыбку, но по глазам видно, что они так и не поняли, что произошло. Но это рефлекс – улыбнуться и помахать рукой в объектив камеры.

Открылись ворота, я залезла в машину, а охранник рукой показал шоферу направление, которого ему следовало придерживаться. Водитель понимающе кивнул, и машина въехала на территорию супер современного новенького коттеджного поселка. Он словно сошел с каталогов по недвижимости. Эдакая картинка счастья и благополучия. Я постаралась подавить чувство зависти к жителям этой сказки, сосредоточившись на том, что мне скоро предстояло сыграть роль бедной девушки, беспокоящейся о здоровье своей бабушки. Поэтому пришлось закрыть рот, который открылся при виде кричащего буйства роскоши, и поставить на своем лице печать скорби и печали.

Машина подъехала к особняку, похожему на дворец. Небольшие шпили башен устремились вверх, а в мозаичных окнах играли солнечные огоньки. И вот в таком великолепии жил Михаил Петрович – мужчина неопределенного возраста, немного располневший и с сединой на висках. Почему судьба так несправедлива к молодости и красоте? – подумала я. Почему девушки с точеной фигуркой и милым личиком должны ютиться в клетушечных квартирах, и есть заплесневелый сыр, а убогонькие мужички могут наслаждаться всеми радостями жизни? Всё-таки есть некоторый дисбаланс в обществе и природе.  Мой внутренний голос решил поставить меня на место – не мы создали этот мир, а значит и не нам решать, кто чего достоит.

Ворота открылись, но никого не было видно. Вероятно, дистанционное управление, – промелькнула мысль в моей голове. Шофер повернулся ко мне.

– Заезжаем? – спросил он.

– Ну да, – ответила я, глядя на Михаила Петровича, выходящего из особняка.

Машина подъехала к парадному входу, а Михаил Петрович уже спустился с лестницы. Он галантно подал руку, когда я выходила из салона машины.

– Как доехала, Мэри? – расплываясь в улыбке, спросил хозяин особняка.

– Превосходно, – вежливо ответила я.

Михаил Петрович расплатился с шофером, и машина медленно стала отъезжать от коттеджа. Мне как-то стало тревожно на душе, пугала незнакомая обстановка, да и сам хозяин особняка. Была в его учтивости какая-то фальшь. Но бежать было уже поздно. Будь, что будет, – решила я и направилась в дом.

Внутреннее убранство этого жилища, как и сам внешний вид коттеджа,  поразило меня своей роскошью. По зеленой мраморной лестнице с золочеными перилами мы с Михаилом Петровичем поднялись на второй этаж, где в центральной зале был накрыт стол на две персоны. Я сглотнула, аппетитный запах, исходящий от соблазнительно-привлекательных блюд, щекотал мой нос.

Было не сложно догадаться, что хозяин особняка решил устроить этот обед в мою честь, но меня это немного напрягло. Не за этим я сюда приехала, хотя есть хотелось страшно. Все-таки я решила уточнить на всякий случай:

– Михаил Петрович, вы кого-то ждете в гости?

– Уже дождался, – мужчина рукой предложил мне занять место за столом.

– Но я к вам приехала по делу.

– Дорогая, как можно разговаривать о делах на пустой желудок.

Я, конечно, была не против. Михаил Петрович налил в бокалы вино, мы чокнулись, выпили и стали смаковать превосходно приготовленные блюда. После двух дней без еды мне с трудом приходилось себя сдерживать и не глотать деликатесы, не прожевывая.

– Ну, так какая нужда заставила вас обратиться ко мне? – После третьего бокала вина лицо Михаила Петровича раскраснелось и стало похоже на румяное яблоко.

– У меня проблема…

– Я рад, что могу помочь такой очаровательной девушке.

– Спасибо за комплимент, но боюсь, что вы не в состоянии мне помочь, – произнесла я слегка смущенно.

– Что? Я… не в состоянии помочь? – удивился Михаил Петрович, а потом захохотал во все горло.

Мужчина опустил руку во внутренний карман пиджака и достал портмоне.

– Так сколько вам надо?

Я задумалась, стоит ли огорошить Михаила Петровича, сказав ему правду, или не стоит. Но язык мой – враг мой, ляпнул, прежде чем я приняла решение.

– Десять тысяч долларов.

– Однако. Не много ли вы просите за свои услуги? – озадачился Михаил Петрович.

– Какие услуги?

– Солнышко, не ломайся. К чему устраивать спектакль. Мы же взрослые люди…

– Но моя бабушка…, – начала было я историю про несуществующую больную родственницу.

– Как и мой дедушка уже спокойно отдыхает на том свете. Я не верю в сказки про бабушек и красных шапочек, – сказал мужчина серьезным тоном, а в глазах мелькнул недобрый огонек.

Михаил Петрович достал одну стодолларовую купюру и положил их передо мной на стол. Потом посмотрел на меня и добавил еще одну, но уже не положил, а кинул.

– Вот этого хватит за твои услуги?

Я испуганно смотрела то на деньги, то на Михаила Петровича и лихорадочно обдумывала план побега из этого дома. Н-да, я совершенно не предполагала, что дело может принять такой оборот. Уж слишком прытким оказался владелец особняка. Видимо, стареющий ловелас хотел урвать, как можно больше счастливых мгновений, чтобы сидя в инвалидной коляске, вспоминать свои любовные похождения. Пока я была в замешательстве, мужчина вытер салфеткой губы и приподнялся со стула.

– Может быть, уже займемся более интересными делами?

В мои планы точно не водило развлекать этого сладострастного мужчину, поэтому я соскочила со стула и встала по другую от Михаила Петровича сторону стола. Мужчина улыбнулся и подмигнул мне.

– Что, озорница, хочешь поиграть?

– Михаил Петрович, вы меня неправильно поняли, я попала в сложную ситуацию, и мне нужны деньги.

Но мужчина меня не слушал, он наступал, преграждая мне путь к выходной двери своим мощным телом.

– Солнышко, не ломайся, ты же этого хотела…

Мне пришлось отступать к комоду, на котором стояло блюдо с фруктами, подсвечник, пара фотографий в рамочках и бутылка Шампанского в ведерке со льдом.

– Но не так же быстро, – раздался мой нервный смешок.

Мужчина развел руки в разные стороны, пытаясь поймать меня в охапку.

– Мэри, я человек порядочный.

Я ловко ускользнула от его рук.

– Но только не умеете это показать.

– Шалунья, любишь поиграть.

Деваться мне было некуда, уж слишком необъятным был Михаил Петрович. Я была прижата к комоду крупным мужским телом. Толстые губы тянулись к моему лицу. Моя рука за спиной лихорадочно шарила хоть что-нибудь, чем бы можно было бы защититься. Она наткнулась на ведерко. Я зачерпнула ладонью лед и кинула его в лицо Михаилу Петровичу. Он слегка опешил, но не отступил.

– Этим ты не сможешь охладить мой пыл.

Тут моя рука нащупала горлышко бутылки и, когда Михаил Петрович склонил голову к моей шее, я нанесла неожиданный удар, тюкнув Шампанским по темечку любвеобильного мужчины.

– Больно же! – закричал Михаил Петрович, выпустив меня из своих цепких пальцев и схватившись за свою голову.

– Неужели вам Шампанское ударило в голову? – ехидно спросила я и подбежала к столу.

Времени на размышления не было. Я схватила, лежащие на столе 2 стодолларовые купюры и поспешила к выходу, услышав за спиной мужские стоны и несколько неприличных слов в свой адрес из уст хозяина особняка.

Около двери я обернулась и послала Михаилу Петровичу воздушный поцелуй.

– Чао, дорогой! Жаль, что ты оказался слабым на голову!

Сбегая по лестнице, я слышала мужские возгласы.

– Охрана, мне нужна охрана! Надо срочно догнать девицу!

Я выбежала на улицу и огляделась, ворота закрыты, а по всему периметру высокий кирпичный забор. Что делать? Надо где-то искать лазейку, – подсказал мне мой внутренний голос.

Около гаража  я замечаю стремянку. Вот, то, что мне надо! – я радуюсь и бегу к гаражу, – нельзя терять ни минуты. Я все-таки не спринтер и мужчины из охраны вполне могут меня догнать. С трудом приходиться преодолевать препятствие в виде забора, так как через плечо перекинута сумка, а в тонкие ремешки от босоножек просунуты руки, которые цепляются за стремянку. Может, стоило взять босоножки в зубы, – думаю я, когда обувь начинает мешать моим рукам. Нет, не стоило, – отвечаю я сама себе. Во-первых, это не гигиенично, во-вторых, рот был бы закрыт, что мешало бы дыханию.

Препятствие преодолено, я спрыгиваю на землю. И в какую сторону бежать? Эх, не надо было разевать рот, когда машина въехала на территорию этого коттеджного поселка. Вот, вот, мне не помешало бы почаще держать рот закрытым. Сколько неприятностей можно было бы избежать.