Расплатившись и уложив продукты в фирменный целлофановый пакет, девушка вышла на улицу. Уже совсем стемнело, лишь витрины освещали тротуары, а фонари – проезжую часть, по которой с шумом проносились автомобили.

Всё, пора домой, чтобы побыстрее забраться в кровать под шерстяное одеяло, заснуть и забыть о всех невзгодах, свалившихся сегодня на мою голову, – подумала Катя и, поймав машину, шустро залезла в теплый салон. Вечера уже были прохладными, и в преддверии дождя ураганный ветер гнал прохожих в уютные жилища. Первые капли забарабанили по крыше старенького «Москвича». Водитель оказался добродушным старичком, вероятно подрабатывающий на своей колымаге, чтобы побаловать деликатесами свою бабульку.

– Эх, прокачу с ветерком! – улыбаясь, сказал пожилой мужчина и прибавил газу.

Катерина поежилась и тихо произнесла.

– Может быть, лучше без ветерка?

– Как прикажете, принцесса! – старичок подмигнул. Его лукавый прищур поведал Катерине о бывших победах этого приветливого мужчины. Вероятно, в былые годы, он умело искушал женские сердца.

Сидя в теплом допотопном железном «монстре», под тихих говор соседа-водителя и шум дождя, мысли Кати унеслись в недавнее прошлое.

Десять лет тому назад, когда она была совсем еще сопливой девчонкой, Катя попала под обаяние одноклассника Олега Кузнецова. Светлана напомнила ей о нем, и сердце девушки предательски сжалось. Она постаралась забыть его – высокого белокурого красавца, который вскружил ей голову, а потом безжалостно бросил. Конечно, в большей степени разрыв произошел по ее вине. Но Катя не из тех, кто признает свои ошибки.

Она понимала, что поступок ее был глупым – заставить ревновать Кузнецова, чтобы тот поскорее сделал ей предложение руки и сердца. Катя не умела и не хотела ждать, ей хотелось поскорее стать законной женой и тогда полностью отдаться ему душой и телом. Ее воспитали в строгих традициях, хотя родителей она не так часто видела, они пропадали порой по полгода в своих экспедициях, но когда они были рядом, успевали прочитать ей морали и внушить пуританские мысли.

Ох, эти геологи! Сами творят в палатках и под звездами черт знает что, а дочь обязана хранить себя для одного единственного мужчины на свете и вступать в связь только после законного брака. А Кате очень хотелось познать всю прелесть любви, вот и спровоцировала Олега на неадекватный поступок, пройдясь перед его носом с другом Сергеем, при этом мило с ним воркуя.

Бурная реакция Кузнецова сначала обрадовала Катю. «Отелло» в лице Олега был восхитителен. Он рвал и метал. Нет, не волосы и копья, а лишь фотографию, на которой Олег и Катя стояли со счастливыми лицами и обнявшись. Но когда Кузнецов стал кричать, Катя поняла, что перегнула палку, но отступать было поздно. Ей оставалось лишь ловить грязные слова в свой адрес, слабо отбиваясь оправданиями.

Олег тогда кричал:

– Мне не нужна проститутка! Я хочу в жены чистую, не испорченную девушку.

– Но я же ничего страшного не сделала. Подумаешь, прошлась под руку с Сережкой и пару раз чмокнула его в щечку.

– Не надо мне врать! Я все видел своими собственными глазами.

– Прости, я хотела, чтобы ты приревновал.

– Что?! Приревновал? А большей глупости ты не могла придумать?

– Почему глупость? Ну, это была как бы шутка…

– Мне не нужна клоунесса. Чао! Ищи себе массовика-затейника, чтобы вам было весело от ваших шуток.

Вот так он просто разорвал их отношения. А может, и не было у него к ней настоящей любви? Сколько раз Катя задавала себе этот вопрос, но так и не смогла на него ответить. Пожалуй, стоит сходить на встречу одноклассников и посмотреть в глаза Кузнецову, – решила Жукова.

Машина, кряхтя, затормозила. Катя расплатилась с дедулей и пожелала ему счастливого пути. Дождь уже лил, как из ведра, но девушка не стала доставать зонт, а быстро прошмыгнула в подъезд, который встретил ее не очень-то приветливо. Опять не горели лампы освещения.

Вот же народ! Опять вывернули лампочки. Привычка со времен развитого социализма – тащи у государства, что плохо лежит, – расстроено подумала Катя.

С трудом нащупав замочную скважину, девушка вставила ключ и открыла дверь квартиры. Тут же с криками «Мяу!», что на кошачьем языке означает «Как я тебя люблю! И почему тебя так долго не было?», кошка Муся бросилась в объятия. Она слету заскочила на Катю. Девушка еле-еле успела ее поймать одной рукой, так как в другой держала пакет с продуктами.

– Что, Мяусенция, соскучилась? Сейчас покормлю тебя. Дай только переоденусь.

Кошка, словно поняв слова своей хозяйки, спрыгнула на пол, куда Катерина поставила пакет и, пока девушка переодевала обувь, уже успела засунуть свой нос в сумку и обнюхать ее содержимое. Видно, какой-то аромат ей пришелся по душе, поэтому она подошла к Катиным ногам и стала об них обтираться, а если быть точнее, бодаться, как будто подгоняла хозяйку поспешить на кухню и наполнить миску кошачьим деликатесом.

Разобрав пакет с продуктами, Катя приготовила себе ужин на скорую руку: открыла пластиковую коробочку с салатом Оливье и вывалила ее содержимое на тарелку, положила рядышком пару кусочков нарезки красной рыбки и три кружочка сырокопченой колбасы, на отдельные блюдечки положила оливки и нарезанный лимон. Шерри уже было налито в прозрачный пузатый бокал. Эдакий ужин среднестатистического ленивого холостяка.

Что будет на горячее, Катя еще решила, но, скорее всего, это чай или кофе. Да, никакого супа, жаркого с отварной картошкой, никаких антрекот с бифштексами. Чтобы приготовить какую-нибудь человеческую еду у нее просто не было сил. А салата вполне хватит, чтобы заполнить, сжавшийся от ожидания чего-то съестного, желудок.

Была не забыта и Муська. Свежий корм возвышался небольшой горкой в красивой мисочке, купленной как-то в специальном зообутике. Девушке нравилось посещать этот мир, созданный для домашних питомцев. У нее даже имелась клубная карта. Хотя, нет. Эта карта принадлежала Муське, которая великодушно предоставила ее Кате. В магазине было все, что нужно пушистым членам семьи, поэтому девушка часто туда захаживала. Большой плакат у выхода из бутика гласил: «Спасибо за покупку, приходи еще раз и приводи своего хозяина».

Чтобы расслабится Кате хватило четырех бокалов ликера, все мысли о похищении почти сошли на нет, уступив место размышлениям о своей дальнейшей судьбе. Девушка себя жалела, и даже пару раз всхлипнула, роняя слезы в невкусный Оливье. Ей надо было выговориться, и для этого у нее имелась Муська – ее верная подруга. Ох, сколько девичьих тайн хранила кошка, и Катя знала, что эта пушистая подруга никогда, даже под пытками, не выдаст ни одного секрета.

− Муська, я найду работу, ты не переживай. Мы с тобой не умрем от голода. Ты давай, закусывай.

Катя взяла коробку с сухим кошачьим кормом и подсыпала его в блюдечко. Кошка никак не прореагировала на пополнение своих запасов, она мирно дремала около фужера с молоком прямо на столе среди скромных и немногочисленных блюд «праздничного» ужина. Девушке не оставалось ничего кроме, как пить в одиночестве. Катин язык уже ее не слушался и заплетался, но ей надо было выговориться.

− А Вадим еще будет локти кусать, что выгнал меня. Никакой Вольский меня не сможет заменить.

Подняв вверх указательный палец, девушка потрясла им в воздухе, как бы угрожая всем на свете, что ее не стоит еще списывать со счетов.

− Я еще всем докажу… и покажу кто такая Жукова. Катерина Жукова – это сила! Я всех заставлю уважать меня! – Катя посмотрела на Муську и спросила ее, − Ты меня уважаешь? – И не дождавшись ответа, произнесла, − А куда ты денешься? Конечно, уважаешь. А вот Вольского я заставлю смириться с мыслью, что он хуже меня. Но… только не сейчас…. Сейчас баиньки… И тебе тоже пора баиньки. Пшли спать.

Оставив на столе недоеденные салат и нарезку, Катя, покачиваясь, встала, подхватила кошку под мышку и вышла из кухни. Не спеша дошла до кровати, сбросила Муську на одеяло и сама упала рядом с ней. Кошка удручающе посмотрела на свою пьяную хозяйку, как бы решая для себя, остаться с ней или поискать другой уютный уголок, но, недолго думая, устроилась около катерининых ног, как верный страж и слуга, заботящийся о покое своего покровителя.