ГЛАВА 14

Мы выбежали на городские улицы. Народ сновал по тротуарам: женщины с большими сумками, ничего не замечая вокруг, заходили в магазины и продолжали набивать свои поклажи донельзя; мужчины шли более размеренным шагом с портфелем или вообще налегке; парни с девушками сидели в уличных кафешках или просто в скверах на лавочках и поглощали огромное количество пива. Об этом можно было судить по количеству пустых бутылок и банок, валяющихся под лавками, около урн для мусора или просто на газонах. Город жил своей обычной жизнью. Только лишь по достопримечательностям можно было определить, что это Одесса.

Впереди показалось здание Оперного театра. Я на миг замерла и с обожанием посмотрела на недавно отреставрированный фасад. Храм Мельпомены стоял гордый в своем величии, показывая всем, что перед настоящими ценностями время не властно.

– Я когда-то хотела здесь петь.

Максиму тоже пришлось остановиться. У него было такое лицо, что он хочет стукнуть меня чем-то тяжелым. Он посмотрел вдаль, где из-за угла дома показалась парочка кожинских охранников.

– Если ты не поспешишь, то будешь танцевать… «танец с саблями», – рявкнул Максим и, взяв меня за руку, потащил в какую-то подворотню.

– Э, не надо так грубо. Я существо нежное.

– Это я-то грубо? Ты уже забыла, как с тобой обращались бандюки. Ты хочешь опять попасть в лапы тех мужланов? – Максим головой кивнул из подворотни в сторону улицы, по которой как раз в этот момент пробегали наши преследователи.

Он резко прижал меня к стене и припал к моим губам, как это делают в шпионских фильмах. Максим сначала делал вид, что целует, но потом близость распалила его и меня. Я отдалась чувственности и стала терзать своими зубами губы Макса. Мой любимый долго терпел, но когда боль стала невыносимой, отстранился от меня и произнес, улыбаясь:

– Э, не надо так грубо. Я существо нежное.

– Что понравилось? – хитро спросила я.

– Да.

– Женишься на мне, тогда познаешь истинную мою страсть, – не подумавши, выпалила я, и потом поняла, что сама только что первая сделала Максиму предложение.

– Я с превеликим удовольствием это сделаю, если мы останемся живы. А сейчас давай поспешим.

– А куда нам теперь?

– Здесь рядом есть квартира моего знакомого. Я выручил его пару месяцев тому назад. Благодаря мне он познакомился с девушкой.

– Преподал ему курсы пикапа?

– Что-то в этом роде.

Вынырнув из подворотни, мы стали плутать по каким-то узким улочкам со старыми потертыми домами. Н-да, вот она изнанка города – фасад блещет красотой и пахнет свежей краской, а за ним полуразрушенные здания с огромными щелями и облупившейся штукатуркой.

– Ты уверен, что мы его найдем? – с некоторой опаской спросила я, оглядываясь вокруг.

– Угу. Нам нужен следующий дом.

Мы вошли в мрачный подъезд, в котором пахло плесенью и мочой. Меня сразу затошнило. Как можно жить в таких условиях? – подумала я, осторожно ступая по выщербленным ступенькам и бросая недоуменные взгляды на двери, обитые дешевым дерматином, который от многолетнего использования в некоторых местах порвался и болтался кусками от сквозняка. Мимо ног с диким мяуканьем прошмыгнула кошка. Мне срочно захотелось выскочить на улицу и сдаться бандитам.

– Максим, а у тебя только один друг? Если есть кто-то другой, то лучше пойдем к нему?

– Дорогая, без паники. Здесь нас точно никто искать не будет.

– Ну, а если найдут, то только наши трупы, мы просто задохнемся от смрада.

– Это только в подъезде такая вонь, в квартире совсем другие ароматы.

– Ага, пахнет розами и фиалками, – иронично произнесла я.

Максим подошел к одной из квартир на третьем этаже и нажал на кнопку звонка. Дверь открыла женщина в выцветшем ситцевом халатике и с полотенцем в руках. На лице Максима появилась некоторая растерянность.

– А Кешу можно?

– Иннокентия?

– Да.

– Он с женой уехал.

– Куда?

– Не знаю, вроде к ее родителям подались. Но точно сказать не могу. Иннокентий сдал нам квартиру на три месяца, может потом вернется.

– Извините.

– Да не за что.

Женщина закрыла дверь, мы стали спускаться по лестнице. Я посмотрела на Макса. Его лицо было сосредоточенным.

– Уехал и даже ничего не сказал.

– Наверно, был слишком счастлив, от любви голову потерял. Что делать дальше будем?

– Надо уехать из города. Но чтобы где-то залечь, нужны деньги. У меня кое-что есть на карте... только, думаю, мало будет, чтобы снять какое-нибудь жилье.

– У меня есть немного брюликов. Если продать, на тысяч десять зеленых потянут, но тогда надо заехать к тете Соне. А еще у меня есть квартира в Москве. Но только Кожину известен адрес…

– Н-да, как ни крути, кругом одни капканы. Ладно, поехали за брюликами. Я потом тебе возмещу ущерб, сейчас главное, думать о безопасности.

– Да мне их не жалко. Так… побрекушки. Перед кем в них красоваться?

– Ты и так красивая.

– Я знаю, – кокетливо произнесла я, выходя на улицу из подъезда и вдыхая глоток свежего воздуха. 

Мы поймали частника – пожилого мужчину в допотопных очках на стареньком «Москвиче» и отправились к дому тети Сони. Максим держал мою руку в своих руках и нежно поглаживал. Легкие движения его пальцев вызывали трепет в теле, но я старалась заглушить в себе проснувшуюся чувственность. Сейчас не до романтических отношений. Вот когда все встанет на свои места, тогда можно будет подумать о любви. Слишком много посторонних мыслей отвлекало, не давало полностью насладиться близостью. Хорошо, что мы заедем к тете Соне. Я смогу хоть как-то объясниться с ней. Предупредить о том, что мы с Максимом на время уедем. Вот она-то обрадуется, истолковал этот наш поступок по-своему. Наверняка подумает, что мы хотим уединиться, типа у нас любовь. Можно, конечно, было бы позвонить ей… Но это выглядело бы странным. Вдруг пропали, даже не заехали за вещами. Да, подозрительно.

Впереди около дома еще издали я увидела машину. Максим тоже заметил и насторожился.

– Шеф, разворачивай.

– Как? Вы же просили дом номер двеннадцать. Еще ж не доехали.

– Мы передумали. Давай жми на газ.

– И куда теперь прикажете, барин? – не очень довольно спросил старичок.

– Знаешь пансионат Аннабеллу?

– Так это ж область, итить его за ногу!

– Область, ну и...

– Тут другие бабки тогда нужны.

– Ты езжай, потом сторгуемся.

– Ага, я вас отвезу, а вы мне кукиш с маслом покажете и слиняете. Так не пойдет. Либо вперед деньги, либо вылазейте из машины, – сердито произнес пожилой мужчина.

– Дедушка, не беспокойтесь, мы заплатим, – решила вмешаться я. – Вопрос жизни и смерти.

– Если вопрос жизни и смерти, то нужны хорошие бабки, – хитро сощурившись, сказал старичок.

– Где ж мы тебе бабок найдем, тем более хороших… – иронично произнесла я.

Максим усмехнулся над моими словами и стал снимать с руки часы.

– Вот это пойдет? – спросил он, показывая «Картье».

Пожилой водитель сдвинул очки на лоб и стал внимательно рассматривать часы. На лице появляется довольная улыбка.

– Вполне. Ну, голубчики, держитесь. Сейчас вас прокачу с ветерком.

– Это было неплохо, – произнесла я, видя, как из машины, стоящей около дома тети Сони, выходит кожинский «шестерка». Расстояние было не маленьким, но кто знает, какое зрение у этого представителя самцов. Ага, смотрит на «Москвич». У меня сработал рефлекс – я тут же попыталась нагнуться.

– О, черт! – воскликнул Максим.

Понятно, – заключила я, значит, нас заметили.

– Да, дедуля, дуй во все усы и чем быстрее, тем лучше, – быстро сказал Макс.

– За мной не заржавеет и за моей старушкой тоже, – усмехнувшись, стукнув по рулю, сказал старичок и газанул, оставляя за собой клубы пыли.

На улицах города «Москвиченок» ловко обгонял автобусы и трамваи, но соперничать с иномарками не мог. Машина пыхтела, кряхтела, поскрипывала на виражах, но ехала медленно. Я решила обернуться и посмотреть назад. Так и есть, бандиты преследовали нас.

Мы выехали за город, здесь трасса тянулась среди небольших холмов и обрывов. Бандитская машина словно приклеилась сзади, уйти в отрыв было невозможно. На «Москвиче» далеко не уедешь, – грустно думала я, понимая, что мы обречены. Ну и глупцы мы были с Максом, когда поймали этого частника. Хотя вряд ли бы нас решил подвезти обладатель «Вольво», «Мерседеса» или «БМВ». Как ни крути, мы могли поймать только какую-нибудь раздолбанную машину.

– Мы не сможем оторваться, – тихо прошептала я в ужасе.

Максим сжал пальцы моей руки. Неужели это прощальный жест? – подумала я. Мне стало страшно и захотелось заплакать.

– Не бойся, я с тобой. Пожалуй, нам лучше уйти через скалы.

– Это как?

– В этих горах есть скрытые от глаз тропы.

– И еще пещеры. Я когда была подростком, любила их исследовать и играть в партизанку.

Максим приобнял меня и поцеловал в маковку.

– Ты моя игрунья. Ну что, предлагаю вспомнить молодость.

Я вздохнула, – что ж, раз мой мужчина принял такое решение…

– Хорошо.

Максим рукой постучал по плечу старичка.

– Значит, так, отец, останови нам вон после того бугорка.

– Без проблем. А как же Аннабелла?

– Фиг с ней. Мы решили прогуляться.

– Молодое дело не хитрое. Только сдается мне, что машинка, та, что сзади, нас преследует. Уж, не за вами ли?

– Не, вряд ли, – Макс сделал безразличное лицо.

– Ну, ну, удачи! Спасибо за часики. Век вас буду помнить.

– Лишь бы добрым словом.

– А какжешь, только хорошим. – Старичок притормозил после поворота.

Мы с Максимом быстро выскочили из машины.

– Пока отец!

– И вам  того же. Не хворайте.

Перед нами простилалась тропинка, и моя реакция была – последовать прям по ней.

– Нет, мы пойдем другим путем, – почти как Ленин сказал Максим и, взяв меня за руку, потащил в кусты.

Ветки больно хлестали по всем частям тела, но я крепилась. Мои стоны Максим все равно не оценит. Сейчас не время и не место.

 Под большим шатром на смотровой площадке с видом на море на вилле Алексеева, среди экзотических растений и безупречного газона сидели в креслах Николай Николаевич и Сидор Петрович. Рядом в бассейне купались: спутница Сидора Петровича Моника и жена Николая Николаевича Ольга. Чуть вдалеке в тенечке на обширном кресле под сенью огромного дерева расположилась тетя Соня и обмахивалась веером. Официант, приставленный к пожилой женщине, не успевал подливать ей прохладительный фруктовый коктейль, который тетя Соня на халяву поглощала, не останавливаясь. Она рассуждала – с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Да и вообще этот кобелина ей многим обязан, она как-никак воспитала его дочь.

– А мороженое вы можете принести? – спросила тетя Соня, вышколенного молодого человека.

– Да, конечно. Вам какое: ванильное, шоколадное, крем-брюле, фисташковое, клубничное…

–  У вас что тут, фабрика по производству мороженного?

Официант улыбнулся, но ничего не сказал.

– Ладно, несите-ка для начала ванильное, а там как пойдет…

Молодой человек удалился, а тетя Соня сделала пару глотков коктейля и стала рассматривать молодых дам, купающихся в бассейне.

– Дрищики, – констатировала тетя Соня. – Что за вкусы у музчин пошли? Неужели приятно лежать в кровати с мешком костей? С пухленькими и теплее и уютнее.

Потом женщина зорким взглядом стала оценивать ситуацию, глядя на лица Николая Николаевича и Сидора Петровича. Они вальяжно сидели в креслах и вели светскую беседу. Значит, моей девочке больше не грозит опасность, – подумала тетя Соня.

Господин Алексеев уже выяснил у Кожина причину конфликта Сидора Петровича со своей дочерью, а теперь решил перейти к финансовой части вопроса.

– Сколько тебе должна Марина?

– Пятьдесят штук. Но я имею на нее зуб, за то, что она обвела меня вокруг пальца, то есть простым языком – обманула. Та еще штучка.

– Я тебе даю сто тысяч зеленых, и ты к ней не имеешь никаких претензий.

– Надо подумать…

– Ну, как… по рукам?

Глазки Сидора Петровича сощурились.

– А что тебе до этой девчонки?

– Она моя дочь, – серьезно ответил Николай Николаевич.

– Тогда двести тысяч и я забуду, как ее зовут.

– Отлично, за это надо выпить.

Алексеев жестом руки подозвал официанта, который в это время выкармливал ненасытную тетю Соню. Парень, раскланявшись перед женщиной, поспешил к хозяину.

– Принеси бутылку…, – Николай Николаевич посмотрел на Сидора Петровича, – ты что предпочитаешь?

– Текилу.

– Отлично, – сказал хозяин виллы, а потом повернулся к официанту, – Золотую текилу.

Парень кивнул и ушел.