Я убирала двенадцатый номер, негромко поругиваясь и чертыхаясь. Дверь была открыта, так как пыль витала в воздухе и не собиралась залезать в пылесос, а мне не хотелось задохнуться во цвете лет. Пыль кружила облаком по всей комнате, а потом оседала на мебель.

Смочив тряпку в воде, я стала протирать поверхность стола и тумбочек. К моему ужасу на деревянной полировке появились грязные разводы. Но я решила не сдаваться и, взяв сухую тряпку, стала оттирать пятна. Наконец-то, поверхность мебели стала выглядеть прилично. Но сколько труда пришлось мне на это приложить! Бедные женщины! Им приходится заниматься уборкой каждый день! Это же рабский труд, который никто не ценит. Я теперь пятнадцать раз подумаю, прежде чем решу выйти замуж, либо поставлю условие своему претенденту на сердце и руку – чтобы в доме была прислуга, желательно горничная и повариха. Простаивать часами у плиты мне тоже как-то не хочется.

Когда я боролась с разводами на зеркале, то краем глаза заметила, что в дверях остановился высокий парень. Петя, кажется. Оксана так мне его представила. Парень стоял, облокотившись на косяк и сложив на груди руки, на его лице играла усмешка. Я повернулась к нему и посмотрела вопрошающе. Он тут же оживился.

– Новенькая? Если не ошибаюсь… Марина?

– Да, Марина. Вам что-то надо?

– Во-первых, давай перейдем на «ты», мы все-таки ровесники.

Я удивленно приподняла одну бровь. А Петр продолжил:

– Во-вторых, ты мне нужна.

Петр вошел в комнате и закрыл за собой дверь.

– У тебя ко мне какое-то дело?

– Очень приочень важное, не терпит отлагательства.

– Ты меня заинтриговал.

Парень слегка улыбнулся и сделал один шаг ко мне навстречу.

– Я могу тебе сказать только на ушко.

Игривость Пети меня забавляла.

– Прям-таки секретное, что в слух нельзя?...

– Угу… низзя.

Видя, что я поддерживаю его игру, Петя широко улыбнулся и стал на меня наступать. Я попятилась назад и отгородилась от него кроватью. Петя, ускорив шаг, обогнул кровать, а я попыталась убежать, но он, вытянув свои длинные руки, схватил меня в охапку. Я попыталась вырваться, но силы были явно неравные. Сделав неудачный шаг назад, я  не удержалась на ногах и упала на кровать, а Петя накрыл меня своим телом сверху. В этот момент внезапно открылась дверь и на пороге появилась Зоя Александровна. Она смотрела в сторону на новых постояльцев – двух мужчин.

– Вот и Ваш номер. Один из лучших в нашем отеле. Можете распола... – начала было говорить администраторша, но, заметив меня и Петю в неприличном положении, тут же осеклась на полуслове.

Ее лицо вытянулось от удивления, а брови поползли вверх. Петя быстро соскочил с меня, я тоже, красная от смущения, быстро поднялась с кровати и поправила фирменный халатик и фартук.

– Петр, быстро принеси багаж гостей, а потом я вас с Мариной жду у себя в кабинете, – жестко прозвучали слова Зои Александровны.

Петя, не поднимая головы, прошмыгнул из комнаты. Я старалась не смотреть на администраторшу, поправляя кровать, и собирая свои тряпки. Я бросила взгляд на гостей, они еле сдерживали улыбку. Им-то, конечно, весело. А мне каково? Что я сейчас буду говорить в свое оправдание? Вряд ли Зоя Александровна мне поверит. Ну вот, вылечу со свистом после первого рабочего дня.

– Марина, поторопись. Наши гости устали с дороги, – услышала я строгий голос администраторши.

Я собрала все тряпки и положила их в ведро, а еще взяла пылесос и под пристальными взглядами вышла из номера. Уже за дверью я услышала мягкий голос со сладкими нотками Зои Александровны:

– Господа Удальцов и Прошин, простите за это инцидент. Вы сами понимаете, молодежь…

Я вздохнула и пошла в служебное помещение, чтобы убрать ведро и пылесос и налегке потом отправится на ковер к начальству. В конце коридора показалась голова Пети.

– Ну, что там? – пугливо спросил меня парень.

– Не знаю. Но я тебя убью!

– Я готов умереть в твоих руках.

– Н-да, ты не исправим!

– Маришечка, прошу, сходи к Зое Алексанне первой, разведай обстановку, а я за тобой. Мне еще чемоданы тащить это Удальцова и его любовника.

– Любовника?! – удивилась я.

Хотя, что тут такого? Геи уже везде. Они чувствуют себя вольготно, не только в шоу-бизнесе, но и в обыденной жизни. Никаких предрассудков относительно них нет. Даже всякие материалисты, экстремисты и баптисты их не трогают. Что же обижать убогоньких?

Петя решил прояснить ситуацию.

–Прошин, в-общем-то, секретарь Удальцова. Но для прислуги не секрет, что между ними пламенные чувства. Они уже не первый раз здесь отдыхают.

– Почему ты считаешь, что они любовники?

– Сама заметишь, есть некоторые нюансы… Ладно, я пошел за багажом.

– Подожди секундочку. А кто этот Удальцов? – захотела уточнить я.

– Ты не знаешь?! – Глаза Пети расширились от удивления.

Я покачала головой.

– Президент банка «Сильвер стоун».

– А! Что-то припоминаю.

– Там недавно скандал был. Писали об этом не только «желтые» газеты, но и центральные.

– Вспомнила. Удальцов уволил какого-то сотрудника.

– Правильно, а тот опубликовал фотки, где Удальцов стоит с ним в обнимочку. Вот тогда и поползли слухи.

Петр ушел, оставив меня в задумчивости.

Вот и первые ласточки. Ваш выход, мисс Марпл. Теперь моя задача – все разведать и тоже сделать фотографии. Уж потом-то я смогу правильно их пристроить, – рассуждала я про себя. Но тут вспомнила, что моя задача не выполнима, так как сегодня же я вылечу из этого отеля по месту прописки и никаким моим планам уже не сбыться.

К двери администраторши я пришла быстро, ее еще не было на месте. Я пыталась придумать какую-нибудь правдоподобную отмазку, боясь, что она мне не поверит. Но ничего нормального в голову не пришло. Оставалось сказать правду. Зоя Александровна стремительно подошла к кабинету и также молниеносно произнесла:

– Заходи, – словно звук пули просвистел у моего виска голос начальницы.

Она прошла к столу и села на стул, я встала около двери, чтобы, на всякий случай, быть ближе к выходу.

– А где Петр?

– Он сейчас подойдет, – мое сердце рвануло куда-то в пятки, надеясь скрыться от сверлящего взгляда администраторши.

– Конечно, он сделал свое черное дело и в кусты. Ну, что делать, будем, Бородинская? Как ты объяснишь свое поведение?

– Понимаете, это просто недоразумение. На самом деле все было не так, как вы подумали...

– Не так сейчас важно, что подумала я. Главное, как это выглядело в глазах наших гостей… Мне неприятно, что из-за вашей легкомысленности страдает репутация нашего отеля.

– Зоя Александровна, это больше не повторится. Я вам обещаю. Я не ожидала, что Петя такой шустрый… – попыталась я оправдаться, чувствуя, что администраторша не так уж и строго со мной разговаривает.

– Зная Петра, на первый раз прощаю. Если хочешь здесь работать, то старайся держаться от него подальше.

Тяжесть свалилась с моих плеч.

– Я поняла.

Зоя Александровна взяла со стола какие-то бумаги и протянула их мне.

– Вот прочитай и подпиши, это твои служебные обязанности, а потом позови нашего Казанову.

Жизнь оказывается прекрасна! Это понимаешь после вот таких разговоров с начальством. После головомойки, ощущается легкость во всем теле, вырастают крылья, и хочется парить до очередного вызова на ковер.

Я нашла Петю и направила его к Зое Александровне, а потом пошла пылесосить ковровые дорожки на первом этаже, как мне было велено еще с утра. Работа машинальная – знай, туда-сюда водить щеткой. Голова при этом совершенно не занята. Вот поэтому-то мысли начали то и дело бомбардировать мозг и будоражить его. Сразу вспомнился Максим, но, как не запрещала я себе о нем думать, он все равно стоял перед глазами – его лицо, плечи, руки… Ну, почему проходимцам достается такая прекрасная внешность?! Чем он заслужили от Бога такого подарка?! А если человек – золото, добрый, щедрый, то обязательно невзрачненький. По какому принципу Всевышний лепит новых человечков? Неужто соблюдая правило равенства. Вот смотрит он на нас с неба и распределяет: «Вот этому курносому уродцу, ума надо добавить, а вот от этого богатыря его отнять».  То есть «сила есть, ума не надо».

Но почему-то кто-то счастлив и живет в богатстве, а кто-то борется за свое существование, постоянно преодолевая препятствия. Вот, например, я; внешностью Всевышний меня не обделил, и ума дал, хотя и не в большом количестве, но мне достаточном, а вот счастья как не было, так и нет. Что детство я провела в нищете, что отрочество и юность… Одна отрада – тетя Соня. Дай бог ей здоровья! Пусть живет и здравствует. Если ее не станет, то я останусь одна на этой земле. Одна-одинешенька.

Ведь я не прошу у Бога себе золота и богатства, это я попробую заработать своим умом, но где же счастье? Уже треть жизни прожита, а вспомнить-то нечего, копилка пуста. Нет багажа знаний, нет накоплений, ничего нет. Есть, правда, квартира в Москве, а толку что?! Это не сделало меня счастливой. Мне нужна всего лишь малость – я хочу любить и быть любимой!

Ну, вот, завела я волынку! А это все от того, что голову занять нечем. Вот и грустные мысли активизируются. С этой работой еще и философствовать начну.

Я посмотрела на ковер. Вроде чистый. Можно и отдохнуть немного, – подумала я и отключила пылесос. С улицы тут же стали доносится мужские голоса. Это был необычный разговор, скорее всего, любовное воркование. Я прислушалась.

– Сашуля, ты взял полотенца? – спросил Удальцов.

– Да, – ответил его секретарь.

– Которые мы привезли с собой?

– Конечно. Ведь отельные брать на пляж нельзя.

Мужчины направлялись в сторону моря, и голоса были уже еле различимы.

– Влад, давай твою сумку.

– Она не тяжелая, сам донесу.

Я высунулась из окна и посмотрела по сторонам – на улице никого не было. Потом я обернулась – в коридоре отеля тоже было пусто. Достав быстро мобильник, я стала делать фотки влюбленной парочки Удальцова и Прошина, которые шли рядом, глядя друг на друга с обожанием.

Вот это будут отличные фотки, только надо умело ими воспользоваться, – думала я, убирая мобильный телефон в карман халата.

Неожиданно за спиной раздался голос Анжелы:

– Так-с, и что мы тут делаем?

– Мы? – На моем лице внезапный испуг сменился игривой усмешкой. – Лично я пылесосю, разве не видно?

В моей голове сразу стала пульсировать мысль – заметила ли Анжела, что я фотографировала? Какая же она пронырливая, зараза, появилась совсем не вовремя, – подумала я, включая пылесос.

Все-таки видела или не видела? Я теперь замучаюсь об этом думать. Может, ее и держат тут только для того, чтобы за всеми тайно следить? Права была Оксана, от Анжелы надо держаться подальше и стараться не конфликтовать. Мало ли чего ей взбредет в голову, возьмет и накрысятничает начальству.

Я посмотрела на лицо Анжелы. Глаза были слегка прищурены, губы поджаты и легкая усмешка читалась во взгляде. Значит, видела, – с досадой отметила я про себя, делая вид, что тщательно выполняю свою работу.

– Ты это… лучше пылесось. Вон там грязь оставила, – ядовито произнесла Анжела, показывая в угол своим длинным, наманикюренным красным лаком, пальцем на совершенно чистый ковер.

Если взять лупу, то, может быть, и можно было бы рассмотреть кое-какую пыль, спрятавшуюся среди ворсинок ковра, но чисто визуально пол мне казался идеально чистым. Но, тем не менее, я сказала надзирательнице, чтобы только она от меня отстала:

– Вижу, не слепая.

– Ну, ну, – ехидно сказала Анжела и, покачивая бедрами, стала удаляться дальше по коридору.

 Я показала средний палец руки ей в след, и мне сразу полегчало. Оказывается рано. Я еще тогда не знала, что тучи сгущаются над моей головой, и меня ждет встреча с человеком, которого я меньше всего хотела бы видеть. Это господин…