На автомате я убрала номер, потом еле доплелась до служебного помещения и упала почти замертво на кровать. Заснула я моментально и проспала до утра. Смена моя закончилась, и можно было ехать домой. Пришла еще одна девушка Катя, очень приятная в общении. Мы познакомились. Она что-то тараторила, но мне было не до нее. Я хотела скорее покинуть отель и очутиться рядом с тетей Соней. Она меня пожалеет, приголубит. Мне так не хватало сочувствия. Это очень трудно всё держать в себе и никому ничего не рассказывать. За годы проведенные в Москве я стала сильной, хотя где-то в глубине души мне хотелось быть слабой. Чтобы рядом был человек, который может взвалить все на свои плечи и решать проблемы за меня.

– Ну, как отработалось? – спросила меня Катя, переодеваясь.

– Нормально. Пока сильно не напрягает, – ответила я, подходя к двери.

– У нас элитный отель, так сказать для эксклюзивных гостей. Бывает корпоративные уикенды, тогда приходится в поте лица работать, а в остальное время Зоя нас не сильно гоняет.

– Я заметила. Да и вчера работы было немного. Вот только неохота было ночью вставать и убирать номер.

– Да, такое бывает, но не часто.

Я попрощалась с Катей, вышла из отеля и отправилась на остановку. Автобус подошел быстро. Мест свободных было много, поэтому я села у окна и опять предалась своим мечтам.

Почему-то я стала думать о Максе, о том, что если он полюбит какую-нибудь девушку, то обязательно будет о ней заботиться. Я прочитала это по его глазам. Они были у него темно серыми с небольшими прогалинками зеленого. Господи! И когда я успела их рассмотреть?!

Автобус резко затормозил, и я вернулась обратно с неба на землю. Ого! Моя остановка! Я чуть было ее не проехала, – молниеносно пронеслось у меня в голове. Мне удалось выскочить в самый последний момент, когда двери уже со скрипом закрывались.

Я уже подходила к дому, когда услышала причитания тети Сони:

– Ви только посмотрите! Эти томаты, решили, шо они арбузы, а грядка резиновая.

Максим был во дворе и брился около умывальника.

– Тетя Соня, может помочь? – произнес он, ополаскивая лицо водой.

– Да, Максик, помоги. Только муЗчина справится с такой наглостью.

Я открыла калитку и зашла во двор. Тетя Соня взяла таз с бельем и стала его развешивать на бечевке. Эта картина меня сразу повеселила – рядышком висели: большая ситцевая ночнушка, огромные трикотажные семейные трусы и мои стринги. Максим тоже смотрел на белье и улыбался. Он-то чего лыбится, зараза? – фыркнула я про себя. Мне можно веселиться, а ему нельзя!

Проходя мимо него, я не удержалась и тихо ему сказала:

– Ничего смешного в этом нет.

– Я и не смеюсь, но меня раздирает любопытство, почему три сшитые веревочки называют трусами? И как женщины их вообще носят?

– А это не мужского ума дело!

– И эти веревочки нигде ничего не режут?

Мои щеки почему-то покраснели. Макс отчасти был прав. Я вспомнила, как первый раз примерила стринги и сочла, что все, кто их носит – сумасшедшие. Мне было очень неудобно. Но что не сделаешь ради красоты. Ведь когда надеваешь брюки на обычные трусы, то они делят каждую половинку попы по диагонали. Это не эстетично. Но не рассказывать же об этом Максу.

– Попробуй на досуге и узнаешь! – резко произнесла я и подошла к тете Соне, которая уже закончила вешать белье и взяла в руки пустой таз.

Максим взял полотенце и стал вытираться им. Зрелище было слегка эротичным, и я с трудом отвела взгляд.

– Здравствуй, тетечка Сонечка! – Я чмокнула свою вторую маму в щечку.

– И тебя с добрИм утречком. Уж обождалася я свою красапету. Да, ладно, газу не жалко, подогрею тебе завтрак, шоб ти не думала, шо тетя Соня, забыла свою Манечку.

– А я уже позавтракала в отеле.

– Шо в отеле ти откушала, то гадость, у меня же всё с базару, свеженькое, только шо бегало.

– Ох, чувствую я, что скоро растолстею от твоих разносолов, тетя Соня.

– От и славненько, муЩина таки не кобель, на хрящики не бросается. Женщина должна быть пухленькой, сладкой, как пончик.

– Чтобы захотелось ее съесть? – игриво спросил Максим.

– Та не, шоб у мужчинки слюньки текли, как у той собачки Павлова.

– Это рефлексом называется, – уточнила я.

– Вот ты Маня и обмиркуй с Максиком про то, шо как называется. Глядишь, можа сговоритесь об чём. А я пойду тебе завтрак подогрею. – Тетя Соня подмигнула мне и пошла в дом.

– Вот еще, делать мне нечего, чтобы с ним разговаривать…

– Что? Боишься меня?

– С чего это вдруг? Просто ты мне неприятен.

– Вот как! И чем это я вызвал у тебя негатив? Матом не ругался, в носу пальцем не ковырял.

– При мне, значит, не ковырял, а без меня вполне возможно…

– Что это ты такая хмурая с утра? Устала?

– Может, и устала, но это тебя не касается.

Максим повесил полотенце на крючок и, взяв футболку со стула, стал ее натягивать на свой голый торс.

– Почему? Я профессиональный массажист.

– Массажист он, знаем мы таких массажистов, и что они массажируют тоже знаем, – хмыкнув, произнесла я.

– Не веришь, садись на кресло.

Я задумалась, а может и вправду попробовать. Может, снимет усталость.

– Да, не бойся, садись! Не укушу.

Рядом стояло плетеное кресло, я посмотрела на него и решилась, будь, что будет.

– Ну, хорошо, посмотрим, на что ты способен.

Я чувствовала себя слегка смущенной и напряженной, поэтому села на самый краешек. Максим подошел сзади и за плечи придвинул меня к спинке кресла. Можно сказать по-другому – вдавил в кресло. Я почувствовала его сильные пальцы, которыми он коснулся меня. Они парализовали мою волю. В этот момент я была уже готова на все, что угодно.

Максим, как заправский массажист, стал разминать свои пальцы.

– А теперь закрой глаза.

– Зачем? – подозрительно спросила я.

– Не задавай лишних вопросов, а делай то, что я говорю.

А может и правда стоит отдать себя Максиму на растерзание? Хоть на некоторое время побывать в его руках. Фу, что за глупости лезут мне в голову.

– Ну, ладно, – сказала я и закрыла глаза.

Максим запустил свои пальцы в мою шевелюру и стал нежно массажировать голову. Меня куда-то понесло на волнах спокойствия и расслабона. Блаженство растекалось по мне от кончиков волос до пят.

– Ну, как? – спросил Максим.

Мне ничего не хотелось говорить. Этот мужчина парализовал своим массажем все мои органы.

– Ммммм, неплохо, – еле-еле томно вымолвила я.

– Я же говорил, что спец в этом вопросе.

Движение пальцев становились все нежнее и нежнее. У меня кружилась голова от неги. Я словно стала бабочкой легкой-прелегкой и полетела высоко к солнцу. Мое лицо обдувал свежий ветер, который ласкал кожу. Что-то теплое, мягкое коснулось моих губ. Это было блаженное ощущение. Я постепенно отдавалась страсти, губы Максима пробудили мою спавшую чувственность. До меня медленно доходило происходящее. Неужели я отвечаю на поцелуй Максима? Но я не хотела, чтобы он останавливался. Мне нужно было еще, еще и еще… Его губы становились более требовательными, а мои трепетали от каждого прикосновения. Мы оба были во власти страсти и вошли в кураж. Руки Максима стали смелее и спустились на спину. Они искали любую лазейку в моей одежде, но никак не находили. Мой соблазнитель так увлекся, что стал покусывать мои губы, мочку уха. Вдруг неожиданная боль от укуса, привела меня в чувство. Максим так увлекся, что окончательно перестал контролировать свои действия.

Я прозрела и открыла глаза. Рядом с моим лицом было лицо Максима. Его глаза смотрели на меня с томной негой, это был омут, в который мне захотелось окунуться навсегда и не выплывать. Я уже чувствовала, что меня туда засасывает, а я и не хочу бороться с этим течением. Собрав последнюю волю, я уперлась руками в грудь Максима и произнесла пересохшими, истерзанными губами, на которых еще осталась сладость от поцелуя:

– Ты же обещал не кусаться!

– Прости, это получилось случайно, – Максим смущенно улыбнулся и отстранился от меня.

– Да, ты спец по охмурению, но со мной такой номер не пройдет. Побереги свои приемчики для других женщин, – сказала я и встала с кресла.

– Ну, вот, весь массаж насмарку, – приподняв одну бровь, лукаво произнес Максим.

Моему возмущению не было предела. И это он сказал, после их поцелуя?! Либо он хороший актер и держит свои эмоции где-то глубоко в душе, либо ему был безразличен этот поцелуй, и он специально унизил меня.

– Иди ты!... со своим массажем…, – резко сказала я и пошла в дом.

– Куда?

– Я бы сказала куда, но девушкам неприлично произносить такие слова.

Максим, в который уж раз, засмеялся мне в след. Это уже входит в привычку. В нехорошую такую привычку, – ворчала я про себя.

 

На кухне я обнаружила тарелку с дымящимся борщом, но мне совершенно не хотелось есть. Я с удовольствием бы сейчас заперлась в своей комнате и переварила бы другую пищу, не насущную, а умственную. Максим своим массажем подбросил «дров» в наши с ним отношения. Господи, о каких отношениях я говорю?! Никаких отношений нет и быть не может! – пресекла я сама себя. Нечего фигней страдать. Что может быть с профессиональным Альфонсом? Это что-то из области фантастики. Но как он – зараза превосходно целуется…, – думала я уплетая борщ.

Поев, я отправилась в комнату тети Сони сказать спасибо. Она сидела ко мне спиной за столом и штопала носок, иногда поглядывая в телевизор. Я прошла и села на диван.

– Спасибо за борщечок, он как всегда получился у тебя отменный, пальчики оближешь.

– Та ладно, хватит меня бальзамом поливать, а то скоро мазолину на языке натрешь.

На экране телевизора стали показывать новости. Диктор произнес:

– Сегодня наши спортсмены на региональных соревнованиях по боксу завоевали 5 призов из 6 возможных. Вот они юные дарования. Наша гордость!

Оператор быстро прошелся камерой по лица улыбающихся ребят десяти-двенадцати лет с медалями на груди, но последний ребенок резко отличался от остальных – под глазом у него стоял огромный фингал, а во рту не хватало одного зуба. Тетя не могла оставить это без своего замечания:

– Ой, ёй, ёй! Еще и медали на хрудь повешали, шо они другим детям морды-лица понабивали.

Диктор перешел к другим новостям:

– А теперь из жизни звезд. Мы рады приветствовать на одесской земле главу корпорации «Мобайл системс» Николая Алексеева…

Тетя Соня отвлеклась от штопки носка и задумчиво посмотрела в телевизор, на экране которого показался мужчина и красивая молодая женщина. Они выходили из дверей одесского аэропорта. Я присмотрелась получше и узнала в мужчине своего спасителя. Именно Николая Алексеева, который в Москве помог мне избавиться от погони. Да, это был он. Вот уж совпадение так совпадение. Он, видите ли, тоже приехал в Одессу.

Диктор продолжал:

– В этот раз он прибыл на отдых со своей новой женой Ольгой Шустровой, подающей надежды актрисой.

– Ага, уже до актрисок добрался, кобелина старый, – не удержалась от замечания тетя Соня.

Меня удивило то, что тетя знает Николая Алексеева. При знакомстве он мне показался порядочным мужчиной, но у тети Сони было свое мнение по поводу этого человека. Мне стало любопытно, и я спросила:

– Почему ты его кобелем назвала? Ты его знаешь?

– Та его всякая собака знаэ! Када в щенках здесь бегал, он имел интерес до каждой сучки.

– А мне он показался приличным мужчиной.

Тетя Соня отвлеклась от штопки носка и повернулась ко мне.

– Сначала все имеют приличный прикид, радостно хвостом покрутят-повертят, а потом сделают свое гадское дело.

Мне не понравилась интонация, с которой тетя произнесла последние слова. В них прозвучало то ли негодование, то ли злоба. Как будто Николай Алексеев лично ей сделал что-то плохое. Я внимательно изучала лицо тети, оно было каменным, ни один мускул не дрогнул. Хм, странно. Что-то тут не так. Но выпытать что-либо у тети Сони у меня не получится. Зная характер моей родственницы, это сделать просто не реально. Но меня раздирало любопытство.

– А что он плохого сделал?

Тетя Соня тем временем заштопала носок, зубами оторвала нитку и вытащила из носка лампочку. Н-да, коронный номер – штопка носка на лампочке.

– Та есть одна темная история…

– Может, расскажешь?

– Нечего рассказывать. Это было давно и неправда, – суетливо произнесла тетя Соня, а потом, протянув мне лампочку и показав на бра, сказала: – На, вот, лучше вверни это чудо природы в научно-технический прогресс... и выкинь из своих ушей все шо я тебе туда наговорила.

Вот тебе на! – подумала я. Какую тайну скрывает моя любимая тетечка Сонечка? Разожгла любопытство, а потом взяла и прикрыла тему о Николае Алексееве. Чем он ей не угодил? В принципе, что мне за печаль? Мне с ним детей не крестить. А потом у каждого человека, наверняка, есть какая-то тайна. У меня их, например, зашибись – бесчисленное множество. Если вспомнить, скольких мужчин мне пришлось обмануть, облапошить и обвести вокруг пальца…