Ироническая проза.

"Благословенны шестидесятые годы прошлого столетия…"

Тетя Нюра, банщица, только-только откусившая кусочек от головки сахара , вытянувшая губы "трубочкой" (аки купчиха вальяжная с картин передвижников) и приготовившаяся сделать из блюдца первый глоток ароматного "по вкусу, цвету и запаху напоминающего хорошо распаренный банный веник" чая, застыла словно восковая. В предбанник зашел Василий.
- МуЩина, вы что-то напутали, - хрумкая всухую сахаром, проговорила удивленная Нюра, - сегодня в бане женский день!
- А мне все равно, у меня и справка есть! – как-то уж слишком обреченно парировал Василий.
- Как… какая справка? – ставя полное блюдце на стол, спросила Нюра.
- Медицинская! С печатями и подписью, - Василий вызывающе бросает ей на стол справку.
Нюра рассматривает документ. Фиолетовые печати: областной организации защитников природы и облздрава. Нюра для чего-то посмотрела справку на свет, потов возвратила ее Василию.
- После того, как меня с ответственной партийной работы перевели в профсоюзы, - Василий смахивает скупую мужскую слезу, - такая вот петрушка приключилась! Могу беспрепятственно ходить в женскую баню!
- Ну, если петрушка… раздевайтесь, вон свободный шкафчик, - делая вид, что ей неинтересно, Нюра подвела его к шкафчику.

Когда в общую (десятикопеечную) залу открылась дверь, женщины заволновались по-разному: кто-то в панике прикрывается тазиком, кто-то с надеждой на чудо (а вдруг) подтягивается к двери.
- Женщины, прошу не волноваться, у меня справка, - привычно потрясая документом с печатями, Василий сделал несколько робких шагов в залу.
Женщины, в независимости от реакции на появление голого мужика, почему-то смотрят не на справку, а на первичные признаки. Не, нормальные признаки, добротные, но… как бы это потактичнее выразиться… никаких "признаков" не предъявляющие.
- Ерунда все это! – заявила платиновая блондинка в возрасте от двадцати пяти до сорока лет, в своем карьерном росте поднявшаяся лишь до технички в местном анатомическом театре при медицинском институте, - я мертвецов поднимала, не то, что… первичные признаки.
Блондинка изящно "восходит" на гранитную лавку, протягивает Василию намыленную мочалку.
- Помыль мне спинку, противный! - выгибаясь "кошечкой" просит она Василия.
Василий мылил спину добросовестно. Зрительницы с каким-то фанатичным спортивным интересом ждали результатов, но все чаще стали звучать возгласы разочарования.
- Вот подлец! – воскликнула одна из зрительниц, - даже меня разобрало, а ему хоть бы хны!
К этому моменту спина блондинки приняла болезненно-красный цвет.
- Все, безнадежный экземпляр! – без всякого изящества слезая с лавки, выдавила из себя блондинка, - только на колбасу его, больше ни на что не годен!
- Колбаса, колбаса, колбаса - скандируют зрительницы.
Открылась оббитая железом дверь и в залу зашла веселая тетка в клеенчатом фартуке на голое тело и с мясницким ножом в руке.
- Где субстанция? – спросила тетка.
- Вот, - тыкая пальцами в Василия, галдели женщины.
- Вот он, подлец! – громче всех кричала зрительница, которую разобрало.
-Не хочу на колбасу, не буду! Что это вы вздумали? Какая колбаса, зачем колбаса… колбаса… колбаса…

- Вася, дорогой, проснись! – будит жена Василия, мечущегося во сне, - что с тобой?
- Колбаса, - с этим словом просыпаясь возвращается к действительности Василий.
Смотрит на жену, успокаивается.
- Фу, слава богу, приснится же такое! – выдавил из себя Василий, кладя руку жене на бедро.
- У меня голова болит, - на всякий случай предупредила жена.
- Понимаешь, это очень важно, надо кое-что проверить: вопрос жизни и смерти, - ответил Василий.
- Я же говорю… голова!
- У тебя сегодня такие бигуди красивые! – подлизывается Василий.
- Ну, если вопрос жизни и смерти, тогда ладно! - смягчается жена.

Через пару минут, умиротворенный и довольный Василий отвернулся к стенке и, сладко зачмокав губами, прежде чем заснуть, с коротким смешком пробормотал: "Колбаса, хе! Я им еще покажу!".
- В чем он хотел убедиться, я так и не поняла? – смотря в потолок и пожимая плечами, подумала жена, - можно было ночнушку и не снимать!

Когда в общую (десятикопеечную) залу открылась дверь…