Следующие полчаса прошли в относительной тишине.
Старушка походила по комнате, несколько раз вздохнула. Пару раз присела у стола, взяла в руки перо, задумалась. Начала было писать, да и смяла досадливо лист. Опять задумалась. Тут со двора раздался молодой звонкий голос:
- Мадам! Бабуль! Утро доброе, как спала?
Старушка живо вскочила, и почти быстро подбежала к окну. Там, в малом дворе, на резвой молодой лошадке, гарцевал совсем молодой парень – почти мальчишка. Рядом, на почтительном расстоянии, держались придворные.
- Спасибо, Луи! – старушка даже светилась от удовольствия, глядя на этого юношу, - Милостию Господа нашего видала нынче во сне твоего дедушку. А ты куда собрался?
- На охоту! Вчера такого кабана выследили – зверь! Ба, поехали с нами? Поехали, а?
- Ну, уж нет, Луи, - старушка рассмеялась, - ни за какие луидоры! Все кабаны – твои! Окончательно и бесповоротно! Но с одним условием!
- Каким? – юноша пытался удержать нетерпеливого коня, плясавшего под ним, - каким, ба?
- Внучёк, будь осторожен!
- Ба, да само собой…
- Не забывай, ты – наследник престола!!! Не скачи поперед всех! И не лезь кабану в клыки!
- Ба, ну что я - дитя малое!
«Да» - хотела ответить старушка, но лишь улыбнулась. Улыбнулся и внук, махнул ей рукой и умчался туда, в бывший где-то там лес с кабанами. И придворные умчались. Над розовыми кустами, над парчовыми диванами, над изящным письменным столом повисла тишина. Старушка вздохнула, устало поглядела на письменный стол, потом на свои пальцы. Проклятущие чернила! И не писала вовсе, а на пальце – клякса. Нет, с этим надо что-то делать.
- Жанна!
Дверца приоткрылась, и услужливая мордашка - тут как тут.
- К услугам?...
- Ты, милочка, мерзавка. - ворчливо заговорила старушка, - Обещала на днях сыскать мне бойкого и обученного грамоте человечка, чтобы умел с перьями обращаться. И что? Твоя хозяйка, вдовствующая императрица-мать, должна марать свои царственные персты в чернила. А? Как оно, по-твоему? Сгноить тебя, что-ли, в монастыре???
Жанна только рассмеялась – слишком хорошо и слишком долго знала она свою хозяйку. Да и предмет разговора ждал в приемной! Жанна распахнула дверь пошире и махнула рукой. Тут же рядом с ней возник молодой человек приятной наружности, светловолосый, одетый во все темное, с чернильницей у пояса – ну, сразу видно, из ученых. Жанна подтолкнула его поближе к королеве, парень склонился весьма учтиво.
- Вот, Вавелиство, - зашептала Жанна, - это мой племянник Шарль, пишет почти так же быстро, как наш принц на коне скачет! Все буквы знает в лицо! Даже считать обучен! Возьмите его к себе на службу, и ваши прекрасные пальчики будут снежно-белы!
- Снежно-белые пальчики бывают только у мертвых, - едко проговорила старушка, - ты мне этого желаешь, Жанна? Ладно, не теряй дар речи. Сударь, вы что же, и впрямь умеете писать? – обратилась она к вошедшему.
- Ваше Величество, я закончил год тому назад наш, парижский, университет, - парень почтительно поклонился. – Умею писать разными штилями – высоким, и обычным. Складываю стихи и оды, правда, (он запнулся) - плохие. Считать умею не хуже мэтров из палаты мер и весов. Испытайте меня, Ваше Величество!
- Все хорошо, - вздохнула старушка, - жаль только что ты не немой. Общаясь с особами королевской крови, поневоле узнаёшь многие тайны, и немота была бы твоей защитой. Ну, ничего, это мы поправим!
Жанна побледнела, испуганный Шарль зажал рот рукой. А старушка довольно оглядела перепуганную парочку, и засмеялась:
- Что, испугались? Да полно вам. Что мы, мавры какие, языки рвать? Шарль, дитя мое, ты золото любишь?
- Да, Ваше Величество, - ответил парень, с трудом сглотнув слюну.
- Ну и прекрасно. Чем меньше ты будешь болтать, тем больше золота окажется в твоих карманах. Думаю, это получше, чем оказаться без языка. Так? Ага, головой киваешь. Значит, согласен. Тогда иди сюда, - она указала на письменный столик с разложенными принадлежностями, - садись, точи перья и приготовься писать долго и обстоятельно. Видишь ли, я хочу записать свою историю, зачем – не спрашивай, я и сама толком не знаю. Считай это старческой прихотью, причем за эту прихоть я буду тебе хорошо платить. Ну? Начинаем?
- Да, Ваше Величество, я готов, - парень основательно устроился за столом, поправил бумагу и перья так, как ему было удобно, поставил справа от себя чернильницу, и взглянул на королеву. – Итак?
- Итак, начнем, - вздохнула и перекрестилась женщина. – Пиши: моя жизнь истинной королевы нашего королевства началась тогда, когда я соизволила проснуться утром 19 июня. Разбудил меня заливистый крик петуха, и я испуганно подскочила в кровати, не успев даже разлепить сонных глаз. «Проспала! – вертелось в голове, - на дворе давным-давно белый день, а печь, конечно же, никто не топил, и сейчас встанет Фина, потребует кофе, а отец, наверное, уже встал и ему нужен завтрак, и у Жавотты вчера болел животик, ей нужна кашка на воде! Ой, быстро, быстро, шевелись!!!” – и, думая так, я автоматически начала скручивать в узел мои густые пшеничные волосы, а ноги сами скользнули вниз, туда, где ждали меня старенькие сабо...
- Сабо? – переспросил парень.
- Да, - старушка улыбнулась, - это такая крестьянская обувь, Шарль. А ты когда-нибуть носил сабо?
Шарль сделал пометку в тексте, аккуратно положил перо, и взглянул на королеву прозрачными серыми глазами.
- Да, Ваше Величество. Наша семья не так уж и богата, пусть даже тетя и служит при дворе. Простите, я готов продолжать.
Старушка кивнула, взяла в руки изящный веер, встала и подошла к окну. И уже оттуда, спиной к молодому человеку, продолжала:
- Но вместо привычной обуви ноги мои наткнулись на бархатные мавританские туфельки, глаза, таки открывшиеся, непонимающе скользили по кисейным пологам и шитым золотом подушкам, и рот удивленно открывался от созерцания окружавшего меня великолепия. Да, было раннее утро, заливисто кричал петух, но я находилась не в своем родном подвале. Я сидела в каком-то чрезвычайно богатом сооружении, в окружении мягких подушек, шелковых покрывал, занавесей и бархата, причем сидела совершенно в чем мать родила.
„Это кровать, - начала понимать я, - а я спала. Надо встать и осмотреться” – но не успела. Сзади послышалось шевеление, сонный вздох, большая мужская рука, заросшая короткими рыжими волосами, перехватила меня за талию, и потащила в глубь сооружения. И слегка хрипловатый со сна голос, пахнувший вчерашним вином и молодыми яблоками, прошептал мне в шею:
- Привет, женушка! Что, сбежать от меня хотела? Не выйдет!

Старушка остро взглянула на писца. Ишь, уткнулся носом в пергамент, глаз не поднимает.
- Господин Шарль! С Вами все в порядке?
- Да, Ваше Величество, - и смотрит прямо, не отводя глаз, лишь щеки слегка зарумянились.
- Ну что ж, - королева улыбнулась, - тогда продолжим. И, кстати, можете звать меня мадам.

День первый. Утро.

- Привет, женушка! Что, сбежать от меня хотела? Не выйдет!
Я замерла, потом вспыхнула как мак. Боже мой!!! Я же вчера вышла замуж!!! Да как бестолково-то!!! Чего стоил один фокус с туфелькой!!!
Руки - к щекам, чтобы не так был заметен румянец, а глаза - назад, на моего мужа.
Рыжий. Да, он таки рыжий, мне не показалось. И глаза синие... или серые… стоп!!! Эй! Ты куда?
Мой муженек уже забыл, что пытался меня обнимать, и со стоном зарылся в подушки, закатив глаза. Ну конечно! Сейчас пить попросит!
- Ой... - веснушчатый нос страдальчески сморщился, - мм... - э-э-э... Сандри, дай попить чего-то... что там у нас есть, а?
Я потянулась к столику у кровати и задумалась. Чего же ему дать? рейнского? слишком сладкое. Яблочного сока? он в этом году не удался. Воды из тазика для умывания? несолидно, принцу-то. Рассолу? Помнится, батюшка мой очень рассол уважал, по утрам-то. Но рассол - в кухне. Я живо соскользнула с кровати, потянувшись к пестрому халату, и вдруг сильная рука схватила меня за запястье.
- Куда? - мой муж, казалось, забыл, что у него после вчерашней свадьбы трещит голова, и держал меня за руку, беспокойно глядя мне в глаза. - Куда ты собралась, а?
Честно говоря, я испугалась. Кто его знает, этого принца? Я же его видела-то всего три раза, а разговаривала и того меньше! Неизвестно, что у него на уме!
- Ваше величество, я принесу вам рассолу... если можно, конечно... - пролепетала я, опуская глаза. Конечно же, не так уж я и боялась принца, но знала, что вот такие вот опущенные глазки на мужчин действуют безотказно. Принц расслабился, пробормотал:
- Да, неплохо бы,... но ты прикажи там кому-нибуть! зачем же самой! - и закрыл глаза ладонью. Наверное, желал в эту минуту оказаться в аду - там темно. Я быстро оделась, и выскользнула за дверь. Святой Франциск! Стоило мне высунуть нос, как грянули трубы, запищали скрипки, куча невыспавшегося народу бросилась активно приседать, и здоровенный мажордом рьяно шарахнул жезлом об королевский пол!
- Подъем Его Высочества принца и его супруги…
- Тихо! Пожалуйста! – зашипела я, представляя, как там это самое Высочество схватилось за голову, - тихо! Месье!!! Умоляю!!!
Бесполезно! Шум и гам нарастали, я не могла пройти вперед из-за клюющих носом в пол придворных, и потому пришлось набрать в легкие побольше воздуха и гаркнуть:
- Ма-а-алча-а-ать!!!
О, они замерли, как сломанные куклы!!! Вытаращились на меня – кто испуганно, а кто и насмешливо – что, мол, там чирикает там эта без году неделя принцева жена? Леди Сюзи, пышная блондинка с великолепными локонами, удивленно приподняла бровки-шнурочки, и слегка насмешливо сказала:
- Но, мадам, мы хотели лишь поприветствовать Его Высочество и Вас, конечно же. Такой день! Наш принц полон счастья, и мы спешим изьявить ему свои восторги по этому поводу!
- Ваш принц сейчас полон….
… и я запнулась. Сказать этой курице в локонах, что их принц сейчас расхлебывает последствия вчерашнего празднества? Что у него зверски болит голова, и дворец, вместе с садом, отплясывают вокруг его мозга лихую сарабанду? Перебъетесь!
- Принц отдыхает, - я величественно запахнулась в халат, - а я соизволяю проследовать на кухню. Извольте указать мне путь!
- Но, мадам, вам стоит только приказать….- сразу несколько придворных склонились передо мной.
- Нет! Я сама! – я была непреклонна, и им пришлось уступить. Мне дали мальчишку-пажа в провожатые, и мы с ним побежали вдоль по коридору, потом по крутой лесенке вниз, с неудобными ступеньками. Я торопилась, и потому перепрыгивала сразу через две ступеньки, мальчишка тоже не отставал, и, в конце концов, мы устроили настоящее соревнование: кто первый добежит до кухни. Победил он, длинноногий паршивец. Ну, ничего. Прийдет он ко мне за титулом!
Кухня была кухней – как и положено. Без затей и выкрутасов. Булькали котлы, шкворчали сковороды, мальчишки-поваренки чистили овощи. Карина, главная кулинарка двора Его Высочества, сдвинув брови, колдовала над кремом – осторожно помешивала что-то в плоской кастрюльке, подсыпая щепотками разные вкусности. Я обошла ее стороной. Карина занята, и ее лучше не беспокоить. Мне нужен Тимас.
- Тимас!
Я кричала довольно громко, но голос мой едва не затерялся в шкворчании и булькании. Однако Тимас услышал – выглянул из-за дверки, ведущей вниз, в погреба.
- О! Сандри! Ой, простите, Ваше Высочество….. – он даже растерялся. Не так-то просто сразу привыкнуть к таким поворотам, который судьба выкинула со мной!
- Тимас, дружок, я дико спешу. У тебя рассол есть?
- Высочеству? – только и переспросил он.
- Да! Он, вчера, понимаешь, … так получилось… - начала было лепетать я, да Тимас лишь рукой махнул:
- Найдем! – и скрылся в погребе.

Тимас волшебник, право слово. Он все помнит, все у него учтено, и мешки вместе с кадками в королевском подвале никогда не перепутываются, и он знает даже где на какой полке лежит прошлогодний остаток заморских яств! Если он там еще лежит, конечно. Если сам Тимас вместе со своей очередной подружкой не схарчили его за милую душу! Ладно. Это я отвлеклась. Это я к тому, что у Тимаса есть все! И рассол отборнейший конечно же нашелся. Я отхлебнула кисловатую мутную жидкость - в самый раз! Ничем не хуже того, что потреблял сам Тимас вместе с моим батюшкой наутро после свадьбы его самого, моего батюшки, главного королевского лесничего. Тогда еще они с Тимасом утром прилегли возле бочонка с квашеной капустой, попивая рассол, а Фина, мачеха моя новоиспеченная, рыскала по всему дому, и саду, впридачу, разыскивая своего благоверного!!! Однако... давно это было. Уж лет шесть назад, поди. За это время успела появиться на свет Жавотта, моя сводная младшая сестра, и я сама успела сделать блестящую партию. Да, вроде именно так это называется. Однако, партия моя сейчас наверное глядит на потолок, размышляя - где это подевалась Сандри вместе с Тимасовым рассолом?
- Тимас, спасибо, солнышко, - я была сама любезность, - я тебя вовек не забуду!
- Было бы сказано, - пробормортал Тимас, - ладно уж, идите, лечите своего муженька...
Я подхватила кувшин с рассолом и поспешила назад. Ну, если это царедворцы до сих пор галдят, как галки на крыше нашего главного собора - укушу всех!!! Невзирая на титулы!
В длинном, увешеннном парадными гирляндами, коридоре, было тихо. Все куда-то слиняли. Я торопливо распахнула дверь, буквально вприпрыжку заспешила к мужу, прижимая к себе пузатый кувшин...... и????
Что я вижу???
Леди Сюзи сидит на кровати - НАШЕЙ КРОВАТИ!!! - и своими белыми пальчиками, чтоб ей их покрючило, массирует МОЕМУ МУЖУ! виски. Да еще и приговаривает, кобра ползучая:
- Ваше Величество,...(типа, она не знает, что принцы именуются Высочество, и никак иначе!), ах, как я вас понимаю... ах, как бы я хотела облегчить Ваши страдания........
Однако, стоило мне войти, как она пальчики-то свои прибрала, змеища. Но не уходит. Выжидает. Чего? Подтверждения? Ладно, будет тебе подтверждение...
Я аккуратно поставила кувшин на туалетный столик, потом сбросила с себя пестрый халат - подарок подданных с востока, - и, оставшись в чем мать родила, величественно повернулась к леди Сюзи:
- Милочка, я Вам весьма признательна, но в ваших услугах более не нуждаюсь! Вы позволите??? - и нырнула в постель, к мужу под бочок. Вдохнула поглубже теплый запах нашего ложа - ну, надо же мне набраться храбрости перед тем, как разругаться с первой леди королевства.
Первой?????? ну, уж, увольте. В лучшем случае - второй!!!!
А она - сидит! Глаза оловянно-голубые выпучила и сидит. Чего тебе еще, чучело???
- Леди Сюзи... - я, высунув голову наружу, была непреклонна, - пошла вон!!!
Розовая леди возмущенно раскрыла рот, захлебнулась воздухом, напоенным нашими запахами, и, вздымая вихри своим новомодным турнюром, исчезла.
А я услышала тихий смех. Веселый такой смех наследника престола, веселый и тихий одновременно, дабы не обидеть знатную леди, желавшую ему добра. Это Луи, муж мой, хихикал под одеялом, наблюдая за войной двух леди. Потом я сказала:
- Я принесла рассол.
А муж мой сказал:
- К черту рассол! Есть дела поважнее.
И мы, как-то так сразу, вместе, озаботились тем, что государству нужен следующий наследник...

Что же было еще в этот день?
Ну, да… встали мы поздно, что, впрочем, обяснительно. Потом был кошмар. Я-то думала - чего эти придворные топтались, дожидаясь, полка мы проснемся! Оказывается, принцу самому одеваться не полагается – натянуть на него портки настолько великая честь, что для этого надо родиться как минимум графом! И вот вся эта орда валилась в нашу спальню, и потащила с кровати одеяло! А то, что там я – это им как-то все равно! Едва успела сбежать, прикрываясь халатом, в гардеробную, что рядом со спальней принца. Дверь за собой захлопнула – прочь, прочь все, хватит! Ну, как можно жить посреди толпы!! Слава богу, здесь было пусто. Я присела на какой-то пуфик у большого зеркала, грустно оглядела себя в нем. Ну вот. Сбежала, как дура, придворных она застеснялась! И что теперь? Не сидеть же здесь вечно, надо одеваться, что-то там Луи мне пытался утром сказать про торжества… да, конечно! Их Величества ждут нас на обед!!! Король и королева! Родители моего Луи!
Я лихорадочно повела глазами по рядам вычурных вешалок и шкафов, увешанных разнообразнейшим мужским платьем. Ну, и что мне теперь делать? Упаковаться в один из камзолов Луи?
- Позвольте, мадам… - из-за вешалки в дальнем углу выступила миловидная девушка, темноволосая, с лукавыми глазками и полными белыми ручками, которые она все пыталась якобы стыдливо спрятать под фартук, - думаю, я смогу Вам помочь….
- Анета! Ты!!! Здесь? Как? Ах, да, как обычно! – я бросилась на шею к ней, и шепотом, чтобы не тревожить Его Высочество, продолжала тарахтеть:
- Ты? Как я тебе рада! Анета, гда ты пропадала? Почему не была на свадьбе? Я тебя искала,… все были, лишь ты…
- Но, Сандри, кто я такая….
- Ты – моя крестная! Ты растила меня, а не эта лупоглазая!
- Сандри…
- А что, нет? – я отстранилась от девушки.
- Да, да, конечно да, моя девочка! – Анета засмеялась и чмокнула меня в щеку, - и я так рада за тебя! Так рада! Ты даже не представляешь себе, как! Ну? рассказывай!
И она живо схватила меня за запястья, и лукаво заглянула в глаза своими черными бусинами.
- Ну? Как принц? Оказался на высоте?
- Анета….. – я даже засмущалась.
- Что Анета? Анета волнуется! Анета, может, ночи не спит – за тебя переживает! А как ты думала? А вдруг промашка вышла? Я-то мужа тебе нашла, все устроила, туфли эти прклятущие весь день готовила, но вот принца проверить – извини! Хотя, по слухам, все должно быть в порядке. Ну? Сандри? Не рви мне сердце, говори сразу, если что не так.
- Да все хорошо, Анета! – я чмокнула ее в щеку, - все просто сказочно! Анета, я – принцесса! Я могу стать королевой! Это ведь сказка!
- Да, - рассудительно сказала моя крестная, - а ты думала, где ты живешь? В сказке и есть!
Вот так она всегда. Сначала выстроит хрустальный замок, потом начнет проводить в нем канализацию! И все почему? Все потому что она – фея!
Да. Именно так. Что вы так удивились? Моя крестная была феей, но знали про это лишь я, да она, да, наверное, моя родная матушка, когда была жива - фея Анета приходилась ей родной сестрой. Да еще догадывался, пожалуй, Анетов муж – серьезный чиновник магистратуры, господин Фалько. Он каждый день ровно в восемь уходил на работу, ровно в шесть приходил домой, смирная и степенная Анета подавала ему кофе, потом – ужин, потом господин Фалько занимался своим давнишним увлечением - писал трактат об алхимической природе веществ. Потом он исполнял супружеский долг, потом спал. Потом начинался новый день.
А чем занимается его жена, когда его нет дома, господину Фалько было все равно. Пусть колдует, пусть цветы на стенах их домика выращивает, пусть младенцев режет или наоборот – исцеляет. Лишь бы вечером его ждал дома горячий кофе и женщина, готовая выслушать все о перипетиях дня. Иногда эта женщина была немного странной,… иногда в доме происходили непонятные вещи, … но господин Фалько всегда и всем говорил: «моя жена – ангел», и упрямо закрывал глаза на всяческие необычности. Наверное, туповат был.
А может – просто любил свою фею, и научился закрывать глаза на странности любимой. Не знаю. Да и кто я такая? Всего лишь Сандри, дочка королевского лесничего, падчерица злобной мелкой тетки по имени Фина, сводная сестра Эмме, коренастой и плотной особе половозрелого возраста, и малышке Жавотте. Жавотта родилась шесть лет назад, и была очень похожа на моего батюшку – такой же нос красный, и так же любила поесть, а, будучи голодной – так же орала. Изо всех окружающих она признавала лишь мать и меня, а потому именно мне приходилось таскать ее за собой так, будто это мое родное дитя. Помниться, как-то я горько пожаловалась на это Анете, и та сказала мне глубокомысленно:
- Девочка моя, сопливое двухлетнее существо – это еще не самое страшное в нашей жизни!
И, конечно же, она была права. Впрочем, она всегда права! Фея! Что с нее взять? Она всегда все про всех знала, и всегда умела появляться вовремя. Как сейчас, например!
- Анета! – я молитвенно сложила руки, - выручай! Последний раз!
- Сандри, не зарекайся! – засмеялась она, и уточнила, - ну? чего? Что – последний раз?
- Платье! – выдохнула я, - прием! Родители Луи! Перенеси меня в мою гардеробную, а там уж мои горничные….
- Вот еще, - она презрительно сморщила носик, и принялась разминать маленькие белые ладошки, - ты сама соображаешь, что говоришь? Телепортация и материализация образов – совершенно разные вещи, и выполнить первое намного сложнее второго. Платье, значит, надо? – она прищурилась, сдула со лба густую темную челку, пробормотала «обьем бедер примерно девяносто пять,…» и хлопнула в ладоши.
И я тут же перестала дышать, потому что оказалась плотно упакованной в черную парчу с золотыми разводами. Бархатная маска скрывала мое лицо почти до губ, а спина наоборот – была почти полностью открыта, длинный узкий вырез опускался почти до копчика.
- Ани!!! – возмщенно пропыхтела я из-под маски, - что это???
- Шик-блеск!!! – Анета потерла руки, - принц будет доволен!
- А его мамаша???
- Ой, … - Анета стушевалась, - извини. Щас!
Что она сделала – не знаю, но через секунду на мне было бежевое платье, украшенное брабантским кружевом по низкому вырезу. В меру пышная юбка подчеркивала тонкость талии, рукава фасона «красный фонарь» соблазнительно приоткрывали изящные запястья, нежная вышивка по подолу напоминала о Венсеннском лесе – там по весне цвели такие же фиалки. Вот только….
- Анета, - вздохнула я, - декольте великовато!
- Ничего подобного! – насупилась моя крестная, упрямо сдвигая брови.
- Да нет! – горячилась я, - оно просто чересчур! Ты подумай, как на меня посмотрит королева-мать?
- А король-отец? – хитро улыбнулась Анета.
Я поперхнулась, замолчала, оглядела себя еще раз со всех сторон в принцевом зеркале. Надо сказать, то, что я увидела, мне понравилось. Да, Анета умела создать чудо! Я выглядела и скромно, и соблазнительно, - одновременно. Гордая красавица глядела на меня из овальной дубовой рамы, гордая – но не холодная, живая, доступная. Вот что значит – фея!
- Анета, спасибо, - прошептала я, чмокнула ее в щеку, и шагнула туда, в нашу спальню, где сейчас придворные церемонно упаковывали в фамильные одежды моего мужа. Он стоял измученный, и уже усталый, его приятель, виконт де Морт, пристраивал ему на голову шляпу с плюмажем, и я сразу поняла, что жить виконту осталось минут пять – не больше, если он немедленно не испариться отсюда вместе со шляпой очень далеко - ну, скажем, прямиком во Фландрию!
Я подошла к виконту, отобрала шляпу, и выбросила ее в окно. Потом поцеловала Луи, и сказала
- Да ну ее, эту шляпу. Ты и так лучше всех, мой милый!
На что мой муж заулыбался и прошептал мне на ухо строчку из известной песенки, той, что поют на ярмарках: «ты явилась ко мне, как весна, так прекрасна и так холодна…»
- Пойдем? – храбро спросила я, чувствуя, как внутри что-то противненько дрожит.
- Пойдем, - ответил он мне деревянным голосом, и мы зашагали к выходу на негнущихся ногах, как буратины, крепко сжимая ладони друг друга. Уже у порога я оглянулась, и увидела в приоткрытой дверке гардеробной мелькнувшее встревоженное лицо. Я храбро кивнула своей крестной, мол, все будет в порядке, хотя сама совсем не была в этом уверена, ох, не была. Слишком многое зависело от этого визита….