Удивительный день.

Сегодня, наверное, самый удивительный день в жизни Даши. Звезды ее личного гороскопа заплясали так, что этот день становился самым лучшим в ее жизни. Утром, придя в школу, на первом же уроке в класс вошла завуч, и при всех радостно объявила, что Даша стала лауреатом в конкурсе «Молодые таланты Московии». Она даже зааплодировала после своего сообщения. Ошарашенные одноклассники поддержали ее жиденькими хлопками. Удивлена была и учительница. Немного с обидой в голосе она спросила девочку, почему же она ничего им не сказала? И как вообще такое могло случиться?
- А чего хвастаться? – просто и сказала Даша. – Меня попросили выступить, я и спела.
Ребята загудели. Еще бы! Скромница и зануда, оказывается, и петь умеет.
Учительница озвучила их мысли:
- А ты разве поешь?
Даша покраснела. Она вообразила, что сейчас они попросят что-нибудь спеть.
- Да… я так… для себя… под гитару.
Ученики и учительница были сражены наповал.
- Что ж ты раньше ничего нам не говорила? Вот у нас КВН был…
Девочка не знала, что и сказать. Она была новичком в этом классе. С самого начала года она не «пришлась ко двору». Почему-то в старой школе у нее были подруги, а в этой школе-новостройке весь класс встретил ее враждебно, словно она была белой вороной. Хотя очень может быть. Вот прошло более чем полгода, а она так и не стала «своей». И без того класс был не дружный: все какие-то группки по два-три человека, реже – пять, какие-то шушуканья, сплетни, перетекания из одной ячейки в другую. В общем, неустойчивая система. Даша с самого начала ни к кому не приставала, а видно тут были иные порядки. Все решили: раз не лезет сама с дружбой, значит – задается и важничает. Так полгода и отсидела одна за столом.
Учительница все же решила добиться полной ясности – урок все равно был сорван.
И Даше пришлось рассказать и про свои занятия музыкой и про то, как она случайно попала на конкурс от школы – относила секретарю деньги на проездной, а там завуч - Маргарита Сергеевна. Она-то и спросила Дашку просто так из любопытства: куда она ездит, раз покупает единый билет. А Дашка была бесхитростной девчонкой. Взяла и правду сказала, что в музыкальную школу. Маргарита Сергеевна тогда как подпрыгнет.
- Милая. Ты-то нам и нужна! Наумова заболела. Нам некем ее прикрыть! Видишь, сижу на телефоне - обзваниваю учеников. Сроччно! Ты слышала? Срочно едешь на конкурс авторской песни! Автобус уже копытами роет!
Так экспромтом Дашку отвезли в Центральный Дворец Творчества на Воробьевых горах. Она только и успела забежать домой, переодеться и схватить инструмент. Ее даже не спросили в школе: на чем она играет. А вдруг, на арфе? К счастью, девочка училась играть именно на гитаре и, опять-таки, к счастью, она уже успела к тому времени сочинить несколько грустных песен. Сколько же было нервотрепки! Жюри на Воробьевых горах были категорически против Дашки – ведь заявлена была другая конкурсанта, которая уже прошла предварительное прослушивание. Но с Маргариты Сергеевны, где сядешь, там и слезешь. Она уже двадцать лет командовала своим мужем подполковником, а в школе за глаза ее называли «серым кардиналом», т.к. сам директор ее боялся и не выносил ни одного решения без ее участия. Все эти навыки и пригодились ей в момент уговаривания жюри. Даше разрешили спеть. И вот, случилось невероятное: без блата, без предварительных репетиций и подготовки Даша спела так проникновенно, что известный бард, который тоже был приглашен в жюри, встал и громко зааплодировал ей. Что тут уже скажешь?

Даша вкратце рассказала обо всем этом, потупив взгляд. Ей почему-то было неловко, словно она обманула учительницу и своих одноклассников. Но она переживала напрасно.
- Ну, ты крутая! – развосхищались ребята на перемене. - И что? Все можешь сбацать на гитаре?
- Да нет, не все. Я сейчас сонатину…
Ей не дали договорить.
- Аккорды можешь показать? – перебил всех галдевших Петр Смагин, высокий, хорошо сложенный парень. Дашка давно на него поглядывала с интересом.
- Конечно, могу. Что тут сложного? – закрасневшись, ответила она ему.

После уроков Дашу провожала целая ватага ребят. И только две девчонки все же увязались с ними, чтобы проконтролировать процесс, остальные – обиделись. Даша шла, как королева, окруженная свитой. Правда свита эта вела себя не так, как хотелось бы девочке. Мальчишки не могли идти молча – они галдели, задевали друг друга, раздавали подзатыльники, ругались. Услышав непечатные слова, Даша краснела и тихо просила больше так не делать. Мальчишки хихикали вместе с другими девчонками, но все же старались сдерживаться. Из чего можно было заключить, что Дашку они очень зауважали. Даша сбегала за гитарой и они всей гурьбой пошли гулять по набережной. Был чудесный весенний вечер: какого-то оптимистичного синего цвета. Река удваивала этот глубокий цвет неба и вздохом своим укутывалась в ночь.
Праздно гуляющая молодежь не замечала всех перемен в природе, которые происходили каждое мгновение весны, но их глаза и уши видели все это, доносили до сознания и будоражили их сердца.

Даша была на вершине счастья. Ребята искренне восторгались ей и просили еще и еще раз что-нибудь спеть. Девочка была в ударе. Иногда гитару брал кто-нибудь из ребят, играл несколько аккордов, но другие его перебивали и требовали, чтобы снова пела Даша. Достаточно долго длился этот сумбурный концерт на берегу Москва-реки. И только с явной темнотой Даша вдруг очнулась:
- Мне пора домой!

Как ее ни уговаривали, она настояла на своем. Смагин, оставив компанию, пошел ее провожать. Дашка вдруг смутилась. Теперь она не знала: о чем с ним нужно говорить. Но еще ее напугала мысль, что он ей нравится всерьез. Пока она слушала свой внутренний диалог: «нравится или не нравится», Петр вдруг обнял ее за талию. Тут Дашкин внутренний диалог и вовсе растерялся и запричитал. От Смагина распространялся какой-то магнетический жар, притягивающий девочку. Она уверена была, что щеки ее словно обожжены – таким огнем горели они!

«Что же он это делает?» – затрепетала она, и ее внутренний голос продолжал размышлять: «Значит, я ему нравлюсь? Как я счастлива!»

Дашка старалась вспомнить все слова, которые она услышала от Петьки за все время своей учебы в этой школе. Она додумывала взгляды, которые он бросал в ее сторону или не бросал. Ей было хорошо – прекрасно! Они вошли в подъезд. Петька нес гитару и как, само собой разумеющееся, шагнул за девочкой. Даша не остановила его. В лифте он разглядывал ее в упор, а она делала вид, что ищет в сумочки ключи, хотя те давно звенели под рукой. Все тот же жар Петькиного тела даже на расстоянии заставлял дрожать ее. Девочка впервые была в такой катастрофической близости от существа другого пола.

«Я сейчас просто прижму к нему свое лицо. Я не могу этого не сделать. Нет… это ужасно! Что он обо мне подумает? Так поступают только распущенные девчонки!». Дашка колебалась. Уже десять раз в своих мыслях она сделала этот шаг – кидалась на шею к Петьке. Еще чуть-чуть и… Но что-то каменело внутри нее, сжималось и она с удивлением замечала, что снова сумела сдержать свой порыв. А Петька «ну, Петька, зачем ты это делаешь?» - совсем рядом встал, когда она открывала дверь в квартиру. Он дышал ей в ухо, и Дашкины волосы щекотали шею своей хозяйки от ветерка, выдуваемого жадными Петькиными ноздрями. Она чуть не свалилась в обморок на пороге своей квартиры.

В коридоре их ждали Дашкины коты – она так торопилась к ребятам после школы, что забыла покормить их. Коты, как две рыжие статуэтки сидели и пялились одинаковыми желтыми глазищами на вошедших. Узнав свою хозяйку, они вдруг «ожили» и медленно подошли к ее ногам, чтобы потереться. Но девочке было сейчас не до них.
- Подожди, Петр, я в ванную только зайду.
Она оставила Смагина - просто сбежала от него.
«Воды! Скорее холодной воды на лицо! Что же это я делаю? Ну, Дашка!» - отругала она себя в мыслях, почему-то назвав себя по имени.
«Ты сейчас успокоишься, выйдешь и ванны и просто напоишь одноклассника чаем. Потом придет мама… Ах,… мама и папа сегодня не придут так рано. У них какая-то корпоративная вечеринка… можно спокойно попить чай с Петей… А уроки?»
Дашка начисто про них забыла. Она умылась еще раз, чтобы лицо замерзло и чтобы мысли ее о Петьке замерзли!
В коридоре Смагина уже не было. Зато в большой комнате горел свет. Догадавшись, что гость ушел туда, девочка быстро включила чайник и поспешила к гостю.

Свет от чехословацкой люстры ослепил глаза Дашки. Через секунду глаза привыкли к нему и, пошарив в поисках темной мальчишечьей фигуры наткнулись… нет! Этого не могло быть! Петька стоял перед девочкой абсолютно голый. Его тело словно светилось матовым светом слоновой кости, молочной реки, алебастровым совершенством. И только черно-красное уродливое дополнение издевательски и броско нацелилось на девочку и глумливо передернулось, предлагая себя в обладание.
Дашка закричала и выбежала и комнаты. Теперь она ненавидела и Петьку, и… всех мужчин!