Мысленные образы ярки и красочны. Вот молодая овчарка заглядывает мне в глаза, заигрывает, ластился. Безжалостный пинок доставляет мне истинное наслаждение. Собака заскулила и отбежала в сторону, виновато опустив глаза. Рядом мамка – матерая, достаточно облезшая и "потертая" овчарка. Скалится, по-волчьи смотрит на меня. В глазах презрение, ненависть.
- Все из-за тебя, старая лоханка… вечно лезешь не в свои дела!
Любимые напольные часы прабабушки бьют девять вечера, питая неугасающие подспудные надежды на "дворянское происхождение"..
- До Нового Года три часа, а эта… добилась своего… сс… старая овчарка!
Сразу же всплывает картина прощания.
Люся, моя Люся, с глазами полными слез подходит к дверям. Оборачивается.
- Наверное, думала, что я остановлю ее… ха-ха. Как бы не так!
- Иди, иди к своей маме! – кричу ей в заплаканное лицо, - и чтобы я вас обеих больше не видел!
Когда зазвонил телефон, я подпрыгнул от неожиданности. Сразу же ловлю себя на мысли, что если это Люся, буду мириться. Поломаюсь немного и поверну разговор таким образом, что Люся, извинившись, вернулась ко мне. Мужской голос меня расстроил сразу. Во-первых, голос противный, скрипучий, во-вторых, мне вначале показалось, что звонила Люсина мама.
- Это ветеринарная клиника? – спрашивает голос.
- Не оскудела еще земля идиотами! – подумал я.
- Ветеринарная… у вас что, за два с половиной часа до Нового Года лапы крутит, или хвост "отваливается".
- Нет, у моей Люси недержание!
Мужчина на том конце провода явно страдал от невыносимого горя.
- Вы только представьте, всего три подушечки педигри и весь ковер в… какашках, а ко мне сегодня приходит такая женщина… ах, какая женщина! Вы знаете, молодой человек, а я по голосу чувствую, что вы молоды, сегодня может решиться моя судьба. Что вы можете посоветовать?
- Я бы посоветовал не торопиться…
- Простите?!
- Ну, в смысле все взвесить, подумать… может овчинка выделки не стоит…
- Ах, вы в этом смысле! Тут я все уже решил. Что мне с Люси делать?
- Лично я, когда у моей Люси разлад с самой собой, отправляю ее к маме…
После некоторой паузы собеседник полным боли голосом выдавливает горькие слова.
- Видите ли, к сожалению, я не могу отправить Люси к ее маме… Нелли, мама Люси, медалистка десятков конкурсов, чемпионка множества соревнований… умерла, практически у меня на руках… неделю назад. Может поэтому, я и решился серьезно поменять уклад своей жизни.
Этот идиотский разговор начал меня "доставать". Не знаю почему, но трубку я не бросил.
- Тогда просто пошлите ее к матери!
- Молодой человек! Я так понимаю, вы выражаетесь фигурально?
И тут я разозлился. Начинаю дурачиться. Обращаюсь к несуществующей ассистентке.
- Катя! Да ампутируй уже лапу этому Шарику, не мучай животину! Да, да! Катюша, без наркоза. Весь наркоз Кузьмич выпил… и ерунда что нельзя! Кузьмичу можно…
- Кх-кх… извините, у вас там запарка, а тут я со своей просьбой…
- Да пустяки! У меня боевая практикантка: девяносто восемь, пятьдесят три, девяносто… институт мяса и молока… специализация – разделка окороков. Девчушке девятнадцать лет, но как режет, как режет!
- Простите, но мне кажется я не все понимаю…
А чё там понимать!… Придет избранница, запрешь ее, ну Люси, в ванной комнате и решай свои проблемы… хоть до утра.
Я не заметил, как перешел на ты.
- Это не возможно! Вы что! Как я могу запереть ее одну, в ванной комнате. Как представлю ее чистые грустные глаза, ее шейку, ее ушки…
- А я представляю грустные глаза твоей избранницы, с Люси на коленях… часика этак в два Новогодней ночи.
Почему-то мне вспоминается наше знакомство с Люсей. Вагон метро. Впереди стояла девушка с распушенными волосами. Рыжие, чуть вьющиеся волосы. Я смотрел на ее нежную шею, розовое ушко и гадал, если сейчас обернется и у нее зеленые глаза – она будет моей женой. Люся обернулась, скользнула по мне взглядом и не найдя ничего достойного, повернулась на место. Потом вдруг вновь оборачивается и пристально смотрит на меня. Как потом она рассказывала, ее поразил мой идиотский взгляд и глупо приоткрытый рот. А что вы хотите, если Люська моя оказалась с зелеными глазами и чертовски хороша собой. Хмыкнув, она с презрением отвернулась. Я смотрел на ее ресницы… о Боже, почему я не могу смотреть спокойно на женские ресницы "со спины"!
До сих пор не могу понять магического действия женских, чуть закрученных вверх ресниц! Почему я могу простить обладательнице этого чуда все, кроме слов: "Предупреждала меня мама…"
Автоматически нажимаю на рычаги, перебираю номер.
- Люся! Я …
- Я согласна!
- С чем, родная?
- Мириться.
- Милая, без лишних слов, время неумолимо приближается к Новому Году! Вызывайте такси, я жду вас с мамой…
- Мама не сможет!
Я подкатываю глаза.
- Люся, если б ты только знала, как я люблю… твою мать!

Звонок в дверь вылил мне на душу литра три елея. Лечу открывать дверь. Заходит моя Люська, рыжая, розовощекая. Целую ее холодные щеки, удивительно мягкие и теплые губы. Кончик носа тоже не остался без внимания. Снимая пальто, прошу задержаться на секунду в тот момент, когда Люся поворачивается ко мне спиной. Мужики! Я "со спины" вижу, как она удивленно хлопает ресницами!
Не отпуская рук друг друга заходим в комнату.
- Мама не смогла приехать, ее пригласил один очень серьезно настроенный отставник. Представляешь, у его собаки, Люси – диарея. Они теперь вдвоем ставят ей очистительные клизмы.
При словах "ставят клизмы", мы почему-то одновременно вздрагиваем.
- Люся, мы в последнее время стали часто ссорится! Это уже пятая ссора за три года супружества. Давай заведем собачку, может она нас как-то сблизит.
- Милый! Ведь ты прекрасно знаешь, что ты у меня первый и единственный мужчина… Тебя не будут шокировать мои новогодние, а вернее эротические фантазии?
Я проглатываю комок в горле, что-то выдавливаю из себя, типа: эуаууууу!
- Видишь ли, милый, я тут подумала и решила, не завести ли нам… маленького? Сегодня. А зачать его под бой курантов! Вот такая моя Новогодняя фантазия.
Любимые прабабушкины часы бьют один раз, извещая, что до Нового года осталось полчаса.
Я смотрю на свою фантазерку и думаю, а почему бы мне не угодить любимой женщине, моей жене. Почему бы не реализовать фантазию, тем более такое может произойти только раз в году, на Новый Год.