Правдивая история

Однажды в послепраздничные дни, в момент душевной релаксации, когда совесть, самоутверждение и честь мирно сосуществовали в моей душе, память как никогда некстати вытащила из самого дальнего своего закоулка фрагмент мозаики Рождественских каникул.
О! Рождественские каникулы.… Как тайно мы, советские люди, завидовали "проклятым империалистам" в их порочном двухнедельном бездельничанье во время самого прекрасного праздника в году. Пришло время и мы, "осколки Великой империи" в большинстве своем получили таки Рождественские каникулы. За эти две недели новые хозяева жизни частично поправляют свое финансовое положение, экономя на заработной плате сотен тысяч, а может быть и миллионов своих сотрудников. Но прочь ностальгическое отступление… к делу.

Фуршет у известного предпринимателя. Умиляло обилие копченостей и экзотических фруктов нанизанных на зубочистки. Обилие спиртного и всевозможных коктейлей обеспечивалось студентками институтов питания и культуры в школьной форме доперестроечной поры с обязательными белыми фартучками и белыми же гольфами, едва доходящими до коленок (это так сексуально!).
В одежде джентльмены представляли широкий спектр вкусов и предпочтений. От демократичных джинсовых костюмов до строгих деловых. Модная "итальянская трехдневная небритость" на суровых лицах джентльменов придавала вечеринке непринужденную домашнюю атмосферу.
Дамы.… О, дамы! У меня не хватит эмоций передать контраст аристократической утонченности немногих прекрасных, целомудренно манящих созданий и сермяжно-нуворишской экспрессией большинства женщин.
Поняв, что я "чужой на этом празднике жизни" решил побаловать себя коктейлями. А что еще делать на пьянке малопьющему человеку. Только выпив штук пять коктейлей, я почувствовал эффект бокала пива. Настроение немного улучшилось, и я стал разглядывать публику. Знакомых практически никого, кроме нескольких бывших сокурсников связи с которыми не поддерживал и только при случайных встречах сухо раскланивался. Можно конечно задать вопрос – тогда какого я тут торчал? Все очень просто. Мой шеф, молодой человек на пятнадцать лет меня моложе, убедительно "попросил
засвидетельствовать наше почтение" на вечеринке. Что я скрепя сердцем и делал с кислой миной на лице.
- Что падла, допрыгался?
Я обернулся и увидел один из своих ночных кошмаров. Горилоподобный браток нежно смотрел на меня сверху вниз.
- Простите? – выдавил я из себя.
- Бог простит, а ты уже одной ногой там… у двери.
Почему-то в тот же миг я осознал, что это не шутка. Глаза мои "открылись" и я увидел…. Мне стала понятна причина некоторого непорядка в одежде (некоторой перекошенности) многих молодых людей. Как ни старались разработчики наплечной кобуры, тем не менее, пистолет подмышкой для наметанного глаза выдает вооруженного человека. Небритость, (о ужас!), это не признак стиля "аристократическая небрежность", а банальная дань блатной моде.
- Простите меня, но я хотел бы знать, в чем моя вина, заметьте,… я за собой ничего такого не помню и поэтому надеюсь на вашу объективность…, - в эту фразу я вложил последнюю надежду на благополучный исход дела. Вдруг браток улыбнется и скажет: "Извини, братан, шутка…".
Надежды мои не оправдались. Братан поведал мне, что, типа, сам не все знает. Просто пацаны сказали ему, что мне кранты и он, по понятиям, как палач, должен меня предупредит, что бы я, типа, подготовился морально.
- Ты пей, ешь, может успеешь трахнуть кого… наслаждайся последними часами, - посоветовал мне палач.
Я решил воспользоваться советами своего палача и достойно провести последние часы своей жизни. За это время мне удалось сделать удивительное открытие: количество новых полезных знакомств прямо пропорционально количеству выпитого спиртного и обратно пропорционально времени оставшейся жизни. Как удивительно обаятельны оказались все эти незнакомые люди. Я готов был обнять весь мир, а не только этих милых, добрых людей. А как мила оказалась эта худенькая блондинка… Катя… Клава… или Ксюша, уже не помню. В нирванической расслабленности она выразила желание выйти замуж за меня сейчас, немедленно, а в свидетели взять хозяина торжества. Медовые минуты мы решили провести здесь, на втором этаже, где до конца прошлого века располагались гримерные уборные, а сейчас оборудованы комнаты отдыха персонала. От немедленного исполнения своего супружеского долга нас отвлек голос ведущего празднества.
- А сейчас, Дамы и Господа, слово для поздравления имеет представитель дружественной нам организации…,- называет мои Имя, Фамилию и название нашей конторы.
Расплескивая шампанское из переполненного бокала, я вышел на середину залы.
- Дорогие мои! – как никогда я был искренен, - Извините меня, пожалста, за мой экспромт… я не рассчитывал на такую честь… тем не менее.… Прежде чем я произнесу слова поздравления нашему дорогому юбиляру, хочу порассуждать про жизнь…
Я посмотрел на лица гостей и вдруг осознал, что трезвею. По залу прокатился ропот. Смотря в злые глаза палача, на удивленно приподнятую бровь юбиляра и понял, что пропал. Потом, вдруг, вспомнил, что уже и так обречен и мне стало весело. Подкрепившись полубокалом шампанского, я продолжил.
- Зачастую, в самый неподходящий момент жизни, ты осознаешь, что стоишь на краю пропасти… в состоянии неустойчивого равновесия. Малейший толчок ввергнет тебя в бездну.… Боясь, повернутся назад, и посмотреть, кто легонько, мизинцем прикоснется к твоей широкой спине… начинаешь свой полет в никуда, после легкого, нежного толчка. Кто это был? Друзья (как это часто бывает), любимая (святое дело) или случайные стечения обстоятельств?
Я допиваю шампанское, одна из девиц в школьной форме, по протоколу, сразу же наполняет его до краев.
- И только там, внизу, - я начинаю сардонически смеяться, - Узнаешь истину: кто, зачем, почему? Но это все уже не имеет никакого смысла для тебя. Около ста килограммов еще теплого мяса лежит среди скал, а душа твоя устремляется ввысь, к вечной жизни, где не будет шампанского, девочек, красивых машин…, - я задумываюсь, - Концертной электрогитары Орфей тысяча девятьсот восемьдесят шестого года выпуска…
Слезы душили меня, я еле сдержался, чтобы не заплакать навзрыд.
- Поэтому, дорогой юбиляр… там, на краю…
Я начинаю напевать шлягер Высоцкого: "Вдоль по краю, да по над пропастью, я коней нагайкою стегаю, погоняю…"
В студенческие годы я очень точно пародировал барда, с его характерной хрипотцой, клокотанием, надрывностью. Музыканты, оживившись, начинают подбирать аккорды в той тональности, в которой я начал свою песнь. Постепенно подключается все большее количество инструментов и ко второму куплету звучал слаженный вокально-инструментальный ансамбль. Скрипач, умничка, в момент циганско-надрывной части композиции, подлетел ко мне и играл, рыдал на своей скрипке. Где-то там, в заоблачной выси, Владимир Семенович приветливо машет мне рукой и одобрительно показывал большим пальцем: "Во!". Где-то там, в каменных джунглях огромного города, заламывая руки, кусал губы Джигурда.
- Хоть немного еще пастаю на краю-ууу!- на самой высокой ноте заканчиваю песнь свою вместе со скрипачом. Словно лопнула струна, словно порвался нерв.
Я смотрю на беспомощные, потерянные глаза юбиляра, огромные в слезах глаза палача и понимаю: коснулся все-таки я тайных струн этих людей. Чьими слезами плакали глаза палача? Чья боль и потерянность отразилась в глазах внезапно успешного предпринимателя?

***

Удивительно устроена память человека. Защищая психику от разрушения, она вычеркивает из памяти нежелательную информацию. Только иногда, некстати, выкладывает случайный файл. Что бы не забывать всего.