В пятницу, тринадцатого апреля, жизнь Игоря Евгеньевича Чистякова, служащего крупной мебельной компании, человека средних лет, сухощавого телосложения, изменилась решительным образом. Причиною перемен послужило полученное из местного издательства письмо, в котором объявлялось, что все четыре присланных им рассказа принимаются в сборник. Более того! В письме Чистякову любезно предлагалось в удобное для него время зайти на предмет обсуждения дальнейшего сотрудничества.
Честно говоря, Игорь Иванович и думать забыл о рассказах, посланных в редакцию полгода назад. Это была первая попытка опубликоваться и когда он, прождав месяц, не получил ответ, то решил, что рассказы его нехороши и даже не стал звонить в редакцию, дабы не расстраиваться, услышав отказ.
Тем временем, тексты плутали по извилистым траекториям издательства и, наконец, попали редактору, формировавшему сборник городских рассказов. Ему до смерти надоели любовные истории, крутые парни, бандиты, эльфы, могучие волшебники и прочие некогда модные, а ныне набившие оскомину герои. Поэтому, прочитав рассказы Чистякова, в коих и персонажи были обыденны, и мир не волшебный и вообще все обычно, но едва заметный намек на чертовщинку придавал рассказам увлекательность, а легкий стиль письма добавлял очаровательность и даже изысканность, редактор включил рассказы в сборник. А, подумав еще немного, решил предложить автору продолжить серию рассказов.
Разумеется, Игорь Евгеньевич не стал долго выжидать удобного времени и пришел в издательство в тот же день. По счастливому стечению обстоятельств в его с редактором натурах обнаружилось немало общего, что крайне привлекло их друг к другу. Разговор вышел продолжительным, непринужденным и воодушевил обоих. Решили, что Игорь примется за роман, а рассказы послужат основой сюжета.
Окрыленный Чистяков немедля принялся за дело и даже расчертил строгий план жизни на ближайшие полгода, обозначив в нем и срок создания сюжета, и число знаков, какое следует писать ежедневно, и многие другие подробности. А главное он установил для себя обязанность каждый день трудиться над романом. Каждый день, без исключений!
На работе ему приходилось заполнять кучу ведомостей и составлять множество служебных писем, состоящих сплошь из канцеляризмов и штампов, поэтому всякий раз, когда он принимался за роман, немало времени уходило на то, чтобы «вписаться» в текст. Вот и сегодня поначалу никак не удавалось поймать кураж. Но, наконец, пришло!
Робкой поземкой потянулись первые фразы, взвихрились стилистические изыски и под стук клавиатуры рушились куда-то вглубь компьютера, укладываясь ровными строками на виртуальную бумагу. Разорвался в клочья туман, а под ним проступили каллиграфические росчерки сюжета.
Главный герой… Сергей.… Приезжает в небольшой провинциальный город.…Ну, скажем…Колокольск…. Последний раз он был здесь студентом... Двадцать лет назад... Встречает Наташу…. Дочь лесничего…. Вместо стройной девчонки уже зрелая женщина…. Около глаз намек на морщинки.…Но глаза все те же…. Огромные…. В них отражается космос.… Они разговаривают…. Вспоминают…
– Завтра суббота. Ты обещал маме отвезти ее на дачу и поставить парник, – нежно говорит Наташа, не отрывая огромных глаз от Сергея.
– Какой парник? – удивился Сергей.
– Для помидоров. Мама будет помидоры выращивать. И огурцы. Чтобы зимой банки были.
– Какая мама? – Сергей никак не мог пробиться сквозь розовый флер юношеских воспоминаний о Наташе.
– Какая мама? – вслед за Сергеем тупо повторил Игорь.
– Моя мама! Очнись, наконец!
Игорь поднял глаза и увидел необъятных размеров фигуру, задрапированную в лиловый халат. По халату тут и там пригоршнями разбросаны какие-то твари – не то летучие мыши, не то птеродактили. В фигуре Игорь узнал жену, Катю. Халат вспомнить не смог.
– Что это? – он ошарашено посмотрел на халат.
– Где? – встревожилась Катя, опасаясь пятна кетчупа.
– Вот эти чучела, – указал Игорь на птеродактилей.
– Сам ты чучело! – взвизгнула жена. Это авангардная стилизация журавлей. В стиле Хагасавы!
– Ааа, – Игорь, окончательно пришел в себя.
– Если ты завтра не поедешь с мамой, между нами все кончено. Ты обещал!
– Конечно, поеду, котенок. Я же обещал!
Игорь поспешил вернуться в Колокольск, но Наташа с Сергеем уже ушли. Пропала и легкость слога. В голове ворочались, задевая друг друга, тяжелые неуклюжие фразы. Игорь написал: «Глаза Наташи были подобны бездонной пропасти. Только сейчас Сергей понял, что он утонул в них еще двадцать лет назад и до сих пор плавает там». Перечитал написанное, с отвращением скривился, стер фразу и пошел пить чай.

****
На следующий день по дороге на дачу не выспавшийся Игорь, пытался сквозь несмолкаемый монолог тещи пробиться в Колокольск, но тщетно.
– Игорек, я такие парники купила! Металлические. Представляешь! Теперь не надо будет каждый год их строить. Один раз поставил и навсегда!
– Парники? Катя говорила об одном парнике! – расстроился Игорь.
– Два парника. Помидоры, огурцы, болгарский перец. Одного мало. Ты же любишь перец.
– Люблю, – покорно согласился Игорь, отчетливо расслышав ехидное хихиканье Наташи.
После долгого размышления, наконец, выбрали место для парников. Ворочая лопатой в чавкающей мокрой глине, Игорь раздумывал, где бы ему назначить первое свидание Наташи с Сергеем: в библиотеке, где работала Наташа, или в старинном городском парке? И тот, и другой вариант хорош, но как вписать небольшой намек на чудо, случившееся двадцать лет назад и, должное возобновиться при их встрече!? Как добавить легкий элемент мистики? Нельзя переборщить – намек следовало прописать тонко, даже смутно, слегка гадательно, но в то же время произвести от их свидания новую сюжетную линию!
– Игоречек, давай немного перенесем парник. Я подумала, что посажу сюда березу. Когда она вырастет, будет бросать тень на парник, – вдруг сказала Наташа.
«Береза!» – подумал Игорь – «Хорошая мысль. Интересно в березах живут дриады? Допустим, гуляют они в березовой роще и встречают дриаду. Знакомятся. Дриада приглашает в свою березу. Там совсем иной мир…. Нет. Не то. Причем здесь дриада!? Слишком банально. Все эти эльфы, гномы, дриады уже изрядно наскучили».
– Нет. Не годится береза! – решил он
– Почему? – испугалась теща, – Здесь очень хорошо будет береза смотреться. Рядом елку посадим!
– Елку!? Причем здесь елка…!? Ну, хорошо, пусть будет елка, – покорно согласился Игорь, наконец, разглядев тещу.
– Игоречек, очнись! Ты такой задумчивый все время. Все о чем-то думаешь. Все пишешь. Зачем тебе это? Уже столько книг написали, вовек не прочесть! – кокетливо щебетала та.
Затемно, заканчивая устанавливать дуги второго парника, Игорь решил – библиотека! Сергей придет в библиотеку, там начнется разговор. Спустя двадцать минут, они выйдут в библиотечной дворик и на скамейке под березой все вспомнится!

***
В понедельник на работе, как обычно, был сумасшедший день: следовало разобрать почту; распределить, пришедшие заказы среди сотрудников; составить новые калькуляции для отдела сбыта и прочая, прочая, прочая. Механистически проделывая привычную работу, Чистяков продумывал мистическую составляющую романа.
Ввести мифологические персонажи…. Феи….? Русалки….? Люди думают, что это сказки…. На самом деле они реально существуют…. Не все могут их видеть…. Наташа и Сергей видели…. Двадцать лет назад…. Сейчас они забыли, но должны вспомнить…. Когда вспомнят, им откроется целый мир…. Феи….. Это должны быть феи…. Только они могут существовать в обоих мирах….
– Игорь Евгеньич, Игорь Евгеньич, – неслось издалека, – посмотрите, что вы наделали!
В волшебном мире, распугав фей и русалок, появилась совершенно неуместная там заведующая отделом сбыта Лавренкова. Ее маленькое плаксивое личико выглядело встревоженным, а в обычно сонных, вялых глазах читался ужас.
– Вот, – трясла она перед носом Игоря какие-то ведомости, – получается, что кухонные гарнитуры из ДСП у нас идут как югославские стенки. А сюда, сюда загляните, – негодовала Лавренкова, – это выходит, что обычные табуретки я должна отпускать по цене румынских шкафов!
Игорь сразу понял – в таблице строки с ценой съехали на одну позицию вниз, правка займет минуту, но он терпеливо слушал Лавренкову, сознавая, что попытка прервать ее монолог произведет обратное действие.
– Внимательнее надо! Я за вас работать не обязана! У вас зарплата вдвое против моей! Безобразие какое! – и, бросив на стол Чистякову ведомости, Лавренкова с праведным негодованием триумфальным шагом вышла из кабинета.
Пропал волшебный мир, яркие, сочные краски переменились на обыденные. В окно заглядывало серое небо, и сеял мелкий холодный дождь – проделки циклонов, каких наверно не бывает в волшебной стране.

***
Наконец из разрозненных кусков собрался сюжет и Игорь написал план романа. Оставались не ясные места, но таковые легко разъяснятся впоследствии – надо лишь составлять скелет сюжета, а излишние подробности в плане только сковывают и мешают.
Наступил самый вкусный момент – набросать фрагменты текстов основных эпизодов. В это время его осеняли подчас феерические идеи! Иногда казалось, что мозг удивительным образом настраивается в резонанс неведомым вселенским сферам и улавливает идеи людей живущих на другом конце света, а, возможно, и давно умерших. «Если рукописи не горят, то и идеи не пропадают» – думал он.
«Начну, пожалуй, с встречи Сергея с Наташей. Самый продуманный эпизод. От него потянутся остальные» – решил Игорь.
Итак…. Встретились в библиотеке…. Разговор ни о чем…. Вышли во дворик…. Сидят на скамейке…. Воспоминания…. Молча смотрят друг на друга…. Сергей привлекает Наташу к себе…. Она не отстраняется….. Ее глаза…. Смотрят тревожно…. В них мелькает понимание…. Вот сейчас их губы соприкоснуться…. И тогда на них обрушатся воспоминания….
Назойливый знакомый звук настойчиво лезет в уши.
– У тебя мобильник звонит, – говорит Наташа и досадливо отодвигается от Сергея.
– Это наверно очень важный звонок. Сейчас все устроится, – извиняется Сергей и отвечает на звонок.
– Игорек! – слышит он в трубке.
– Вы ошиблись! – отвечает Сергей.
– Игоряшка, не валяй дурака! Это я, Леночка. Я совсем запуталась с герундием, а завтра экзамен! Меня англичанка съест, если я не отвечу. Помоги разобраться. Ты дома? Я через десть минут приду.
Ну, конечно, Леночка! Его младшая очаровательная сестричка Леночка. Свое обаяние она часто использовала наподобие тарана, ничтоже сумняшеся, обрушиваясь на своих ближних с проблемами в самое неподходящее время. Поздний ребенок, на двадцать лет младше Игоря, много болевшая в детстве, она привыкла, что все ее балуют.
– Приходи, что с тобой сделаешь!
Подавив тяжелый вздох, Наташа ушла в библиотеку. Сергей с раздражением взглянул на Игоря, буркнул что-то должно быть нелестное и вышел из дворика на улицу.
***
В субботу Игорь проснулся в отличном настроении. Все вокруг было светло и радостно, даже старый кот, дремавший на подоконнике, выглядел празднично. Наскоро позавтракав, Чистяков поспешил к роману, идеи переполняли его, и хотелось возможно скорее перенести их на бумагу.
Против обыкновения, текст полился сразу. Фразы рождались без всякого затруднения, и уже через некоторое время Игорь едва успевал печатать. А потом пришло экстатическое состояние: роман стал писаться сам – идеи и текст возникали не в голове, а всплывали из каких-то глубин сознания, о которых он ранее и не подозревал.
Незаметно растаяли стены комнаты, привычный рисунок обоев заменился старыми березами заброшенного Колокольского городского парка. Игорь писал, ничего не замечая, от парка, вверх по холмам потянулись улочки укрытые прохладными липами, за ними прятались небольшие одно и двухэтажные особняки, соревнующиеся в вычурности отделки и причудливости небольших садиков с клумбами разнообразной формы, живыми изгородями и даже небольшими композициями из камней на японский лад.
Изредка, позвякивая суставами, по холмам неспешно катился трамвай. К запаху цветущей сирени примешивался аромат свежего кофе тянувшихся из нескольких кофеен. Игорь сидел в плетеном стуле на балкончике, на столе перед ним лежала толстая пачка исписанных листов, на них, чтобы не унес ветер, стояла тяжелая фарфоровая кружка с остывающим горячим шоколадом.
– Хватит писать, отдохни, – на балкон вышла Наташа, – смотри какой замечательный город. Остановись, а то все испортишь. И шоколад остывает.
– Да, лучше уже не напишешь, – на балконе появился Сергей, – мне здесь очень нравится. Я словно домой вернулся. Заканчивай, и пойдем гулять.
Игорь пришел в себя и удивленно огляделся, еще не вполне понимая происходящее. Неужели это все он написал? И все же легкая, едва заметная дымка закрывала Колокольск. Не хватало совсем немногого – самой первой фразы в начале романа. Так было и раньше – начало было самым трудным и лишь после завершения рассказа, он начинал писать первый абзац. Никогда не выходило написать сразу, всегда казалось, что первая фраза нехороша!
Но сейчас он точно знал, какой она должна быть. Решительно пододвинув к себе первый лист рукописи, он в один росчерк пера написал: «В пятницу, тринадцатого апреля, жизнь Игоря Евгеньевича Чистякова, служащего крупной мебельной компании, человека средних лет, сухощавого телосложения, изменилась решительным образом»…